— Так открой окно! — визгливо прокричала мать. — Ты должна оставаться здесь, со мной, и помочь Изабелле. Как только мы ее вымоем, вы с ней поменяетесь местами.

Сесили уже держалась за ручку двери, приоткрыла ее, прислушалась, нет ли кого на лестнице.

— Ты куда? — Марион в ужасе вытаращила глаза. — Тебе нельзя выходить! Сейчас же вернись!

— Я скоро, — не слушая воплей матери, Сесили тихо выскользнула из комнаты.

— Пожелай мне удачи, — Локлан улыбнулся Саймону, вынимая ногу из стремени и тяжело спрыгивая на землю, устланную листвой. После приземления рана заныла, и он поморщился. Перекинув истертые кожаные поводья через голову коня, он передал их одному из подручных Саймона. Кое у кого из их отряда были факелы, всадники находились словно в кольце света.

Нагнувшись в седле, Саймон стукнул Локлана кулаком в широкое плечо:

— У тебя все получится. Постарайся выяснить как можно больше и возвращайся. Мне нужно знать, что задумали женщины и родился ли ребенок. Если у нее девочка, замок снова мой.

— Сколько людей защищает замок? — спросил Локлан. В тени его глаза казались почти черными.

— У нее там целая армия. Должно быть, она хорошо им платит за верность. Там слишком много мужчин для охраны трех женщин.

— Трех?

— Да, вдовы моего брата Сесили, ее матери и младшей сестры Изабеллы. Мать и сестра переехали в Оукфорд после того, как умер отец леди Сесили.

— Ты не пробовал прорваться в замок силой?

Саймон покачал головой:

— Я против насилия. Особенно по отношению к женщинам. Если король об этом узнает… — он не договорил, пожал плечами, покосился на Локлана. — Лучше действовать по-другому.

— Украдкой, — кивнул Локлан. — В таком случае присмотри за моим мечом и поясом. Пусть меня сочтут скромным путником, а не шпионом, который что-то вынюхивает.

Он передал Саймону меч и пояс и достал из седельной сумы большой плащ с капюшоном. Накинул плащ на свои широкие плечи.

— Что скажешь? — спросил он, набрасывая широкий капюшон на рыжие волосы.

— Локлан, ты настоящий друг! Ты мне так помогаешь! Если бы я смог чем-нибудь помочь тебе… — Саймон откашлялся, его бледное лицо порозовело, — после того, что с тобой случилось. — Он всмотрелся в напряженное лицо Локлана. — Жаль, что я ничего не могу для тебя сделать, — безвольно закончил он.

— Саймон, все произошло очень давно. — Локлан непроизвольно стиснул зубы. — И ты ничего не можешь поделать. Как бы там ни было, я уже почти забыл обо всем. — Но когда он развернулся и зашагал к березовой роще, белевшей в темноте, он понял, что кривит душой. Слова Саймона пробудили в нем страшные воспоминания, его передернуло. Земля под ним зашаталась, превратилась в размытое пятно, когда на него нахлынуло прошлое. Перед его взглядом возникали ужасные яркие образы, знакомые чудовища, которые не давали ему покоя ни днем ни ночью. Едкий дым на языке — как будто все происходило вчера. В ушах звучали крики родных…

Локлан помотал головой, отгоняя нежеланные картины. Несмотря на то, что идти было трудно, его длинные ноги, закаленные долгими годами в седле, уверенно взбирались по крутому склону к воротам замка. Было очень рано, еще не рассвело. Над ним на иссиня-черном небе мерцали звезды. От морозного воздуха перехватывало дыхание. Сейчас не время горевать о прошлом, сейчас время давать сдачи. Скоро он вернется в Шотландию и позаботится о том, чтобы восторжествовала справедливость. Еще два дня, подумал Локлан. Еще два дня, и он окрепнет настолько, чтобы скакать на север.

Он ошибся, отпустив ту девицу из реки. Надо было крепко держать ее за руку и привести ее к Саймону. Все было бы гораздо проще, чем рыскать в темноте. Он улыбнулся, представив себе ее реакцию, поведи он себя таким образом. Несомненно, она бы зашипела, как кошка. Из головы не шли ее дикая красота и стройная фигурка, облепленная намокшей одеждой. Ее кожа напоминала внутренний слой жемчужной раковины, на которой поблескивали капли воды… Такая красивая — и такая враждебная.

Он остановился отдышаться и вдруг осознал всю глубину своего чувства. Кровь все быстрее стучала в ушах. Он нахмурился, сдвинув брови, не сразу сообразив, что стоит перед большими воротами. Он уже замахнулся, чтобы постучать, однако медлил. Воспоминания о девице из реки мешали мыслить логично, как всегда. Нахмурившись, он с силой постучал кулаком в массивные доски.

Ничего. Ни звука. Дверь осталась запертой. Он снова постучал, сильнее. Неужели они на ночь оставляют ворота без охраны? Отойдя на шаг, он задрал голову, оглядел высокую гранитную стену. Взгляд переходил с одного окна на другое. Где-то высоко на башне мерцало пламя свечи; он видел, что в комнате кто-то ходит.

Снова занеся кулак, он едва не упал ничком от удивления, когда дверь вдруг отворилась и из-за нее выглянул молодой парень с факелом в руке. Пламя дымило и искрило. На парне была кольчуга, явно слишком большая для него, и опасно накренившийся шлем. Где же многочисленные защитники замка, о которых толковал Саймон? Неужели все спят?

— Да? — спросил парень. В его голосе слышалось сомнение.

— Доброго вам дня. — Локлан склонил голову. — Дайте что-нибудь поесть, если можно. Я шел всю ночь и очень устал.

— Хозяйка не… — Парень начал закрывать дверь.

Локлан быстро поставил ногу в сапоге в проем, не давая парню захлопнуть ворота.

— Я вас не потревожу, — сказал он. — Могу поесть и в кухне. Ваша хозяйка даже не узнает, что я здесь побывал.

На лице молодого стража отразилось сомнение, его светлые глаза страдальчески смотрели на большую ногу Локлана.

— Ладно, — сказал он наконец. — Только не шумите. Хозяйка всю ночь рожала и только что родила ребенка.

— Мальчика или девочку? — спросил Локлан, входя. Наверху впереди он увидел еще один проем, который вел в мощеный внутренний двор.

— Мальчика, — ответил страж, запирая ворота на железные засовы. — Благословенный день для нас всех! Теперь леди Сесили не потеряет замок. — Его робкий взгляд поднялся к загрубевшему лицу Локлана. — Она вдова, а ее деверь хочет отобрать замок.

— Ваша хозяйка хорошо к вам относится? — как бы между прочим спросил Локлан.

Парень кивнул, его худое лицо расплылось в улыбке.

— Да, она славная женщина. И работящая. Мы радовались, когда наш господин, упокой Господь его душу, женился на ней. Пока он сражался во Франции, она управляла всем имением.

Локлан удивленно поднял брови. Саймон рассказывал ему другое. После его слов создалось впечатление, что вдова его брата позволила замку разрушаться, но даже в тусклом свете он видел, что внутри все прибрано, чисто и аккуратно. Вдоль стен под соломенными навесами лежали поленницы,