или заперли в шкафах. Я прошла по всем кабинетам и никого не видела, только в шкафы я не заглядывала.

– Да, это действительно странно. Мне вся эта история не нравится.

– Шеф, командующий первой и второй группами готов на штурм. Они ждут сигнала. – Стивен отодвинул одно ухо наушника в сторону, с волнением вглядываясь в лицо командира. Да на Дэвида тут все молятся. Сколько ему лет? Сорок пять, если не ошибаюсь. Стать авторитетным лидером в его возрасте – дорогого стоит. Талант. Дэвид задумался на секунду и обернулся ко мне. Его карие глаза в освещенном искусственным светом фургоне отдавали чернотой. Я бы сейчас не стала спорить, где заканчивается радужка и начинается зрачок. В глазах появился хищный блеск. Наш Дэвид принял решение. Он никогда не сомневается, по крайней мере, внешне. Он пока единственный из моих знакомых, кому бы я доверила свою жизнь, хотя мы знакомы всего несколько месяцев.

– Хелен, если мы пойдем штурмом, эти психи успеют убить детей. В этом сомнений нет. Но так как нет никаких требований, нет никаких действий с их стороны, они явно выжидают, тянут время. Возможно, ждут подкрепления, а может определенного часа. У меня остается единственная гипотеза – жертвоприношение. Может, они смертники или сатанисты, но просто так никто не захватывает полсотни детей в плен. – Дэвид подошел ко мне вплотную и присел прямо передо мной, будто перед ребенком, которому надо объяснить взрослые вещи. Впервые я смотрела на него сверху вниз. Эта непонятная мне перемена испугала больше, чем то, что он мне говорил. – Если они заметят хоть какую-то угрозу, нам не избежать жертв. Хелен, ты должна обезвредить всех преступников, кроме одного.

– Главного? – голос сорвался. Я смотрела в карие глаза Дэвида и понимала, что значит обезвредить в его понимании. Они не хотят рисковать. Слишком велика цена, а я не настолько всемогуща, чтобы одновременно обездвижить восемь человек и оставить их в живых. Все, что я могла – это не дать последнему перестрелять детей до прихода помощи. Я сглотнула комок в горле и почувствовала неприятное сосущее чувство под ложечкой. – Я никого никогда не убивала, Дэвид. Не знаю, справлюсь ли. Если я вас подведу, и они почувствуют неладное, будет бойня.

– Поэтому я спрашиваю тебя, возьмешь ли ты такую ответственность на себя. – Дэвид не давил, он всматривался в мое лицо, решая, правильно он поступает или все же сильно рискует.

– Да… да, возьму. Только не знаю, начать с зала или со второго этажа. – Меня потрясывало, да и черт с ним. С совестью и эмоциями разберусь потом. Я дала себе обещание, что спасу детей даже ценой убийства. А за свои слова приходится отвечать.

– Как часто они сообщают по рации изменения обстановки?

– Пока я там была… Где-то одно сообщение в тридцать-сорок секунд. Я могу отключить сначала второй этаж сразу же за очередным их сообщением, а затем заняться залом. В принципе, успею, пока они не хватятся.

– Отлично. Как ты сможешь их ликвидировать за это время?

– Я никогда не пробовала свой удар в состоянии вне тела. Вполне вероятно, я не смогу обездвижить за пять секунд троих и при этом сохранить им жизнь. А пока буду бить одного, другие сообщат главному, или начнут стрелять. Единственное, что я могу предложить – это пролететь сквозь их тела и с помощью сгущения энергии перервать что-то жизненно важное. Примерно так я толкнула пожарного в амбаре. Это доли секунды… только вот что им повредить, я не знаю. – У меня тошнота подступила к горлу. Я сижу тут в фургоне и обсуждаю, как мне убить кучу народа. Блин.

– Если хочешь наверняка, то крупный сосуд мозга, или само основание мозга – слово вставил Стивен. Мы с Дэвидом посмотрели на него так, будто он появился из пустоты. Однако парень не смутился, молодец Стивен. Он смотрел на нас широко распахнутыми зелеными глазами, но в них был не страх, а азарт. Словно началась самая интересная часть долгожданного сериала. – Хэлл (ух-ты, так меня никто не называл), если ты сомневаешься в собственном ударе, то и порвать сможешь только мягкие ткани. Представь, что тебе легче порвать в своем настоящем теле. – Он выжидательно уставился на нас с Дэвидом, но так как никто из нас не ответил, Стивен продолжил сам. – Естественно мозг. Повреди хоть один сосуд, и они точно не смогут стрелять. И вполне смогут остаться в живых при своевременной помощи.

– Это риск – Дэвид со вздохом встал. – Я не буду рисковать полусотней детей. Пока мы болтаем, они могли уже убить половину. Будем медлить, сядем в кровавую лужу. Хелен, действуй наверняка. Основание мозга, там, где позвоночник переходит в череп. Нет дыхания, нет угрозы. Мне не важна их жизнь, а вот у детей вся жизнь впереди. Всю ответственность беру на себя. – Он посмотрел на меня долгим требовательным взглядом. Да поняла я, поняла! Сегодня лишаюсь девственности по полицейским меркам. Я сглотнула и кивнула.

– Окей. Я смогу отвлечь, а может даже отрубить их предводителя секунд на десять, может пятнадцать. Хорошо бы, чтобы подмога была на подходе к этому времени.

– Как только очистишь второй этаж, дай знать. Мы моментально приступим к штурму. – Я в очередной раз кивнула и решилась. Сколько не дыши перед смертью, не надышишься. Уж лучше одним ударом отсечь больную голову. Как образно, не правда ли? В следующую секунду я была вне тела и стояла рядом с вооруженными до зубов мужчинами и ждала, когда один из них скажет свои последние слова.

Глава12

Мне пришлось ждать секунд пятнадцать, но это была целая вечность. Я примерилась к их росту, на каком примерно уровне надо будет проходить (точнее пролетать или левитировать, но звучит это как-то сказочно, точно не для сегодняшней ситуации), я уже решила, что буду дергать, используя руки. Как таковых кистей я у себя в таком состоянии не видела, но вполне управляла руками как в обычной жизни. Забавная штука – бестелесное состояние.

Пока я витала в собственных размышлениях, дальний от меня преступник нажал кнопку и проговорил заученную фразу. У меня все похолодело. Сейчас или никогда. У меня больше не было времени примеряться и думать. Просто делай, потом разберешься с остальным. Я рванула к первому мужчине, прошла выше задуманного, но правильно пустила поток энергии в кисть и с силой рванула на себя. Сильнее, чем надо было бы, хрустнули позвонки, но зато наверняка. Жертва захрипела, закатила глаза и упала в