взрыв будет, но все равно вздрогнула, это впечатляло и пугало одновременно. Смешанные чувства страха и восторга.

– Вот примерно сейчас начнется тушение пожара и спасение выживших. Допустим, мы смогли приехать вовремя. Сейчас начинается наша операция. Мы будем на безопасном расстоянии, со стороны, противоположной пожару, но бывает так, что все здание затянуто огненной стеной и тогда вариантов подхода не так много. Хелен, первым делом ты должна узнать, сколько человек выжило после взрыва в участке максимального поражения и сколько всего осталось в живых в здании. – Я смотрела на Дэвида широко раскрытыми глазами и чувствовала, как сжимается горло. Я не хочу их подводить и глупый страх неудачи начал затягивать меня с головой. Это ужасное чувство, что ты не справишься, что взял на себя слишком много, и тонкий внутренний голосок подпевает: «На кой черт я в это ввязалась? Хочу домой». Это у меня всю жизнь вот так, но я всегда иду туда, где страшно. Мне просто необходимо себя перебороть, сделать больше, чем могу, иначе перестану себя уважать. Задумавшись всего на секунду, я кивнула Дэвиду и опустила голову, уставившись на камни под ногами, сконцентрировавшись на задаче. В один миг я оказалась в аду. Языки пламени как живые пробегали по стене и уходили в потолок, черный и белый дым вперемешку заполняли все пространство, но, слава Богу, я не чувствовала вне тела физических ощущений и огонь никак не мешал мне исследовать здание. Насчитав пять лопнувших шаров, я заставила свое физическое тело работать параллельно с астральным. Сначала шепотом я пробормотала число и, естественно, Дэвид ни слова не разобрал. Он склонился к моему лицу и переспросил. Его голос дошел до меня как звук с многократным эхо, но проблему я поняла и уже четко произнесла:

– На трех этажах в радиусе взрыва пять погибших. Один на третьем этаже, по двое на втором и первом этажах. В зоне, не тронутой взрывом очень много дыма, огонь практически по всему зданию. Живы десять человек. Пятеро на третьем этаже у западной стены, трое на втором ближе к первому выходу и двое на первом. Один из выживших на третьем этаже частично завален рухнувшей балкой, но еще цел.

– Отлично, возвращайся – Дэвид шепнул мне на ухо, и в тот же момент я оказалась в теле, но работа на два фронта ослабила меня сильнее, чем мне бы хотелось. Я медленно села на землю, пытаясь восстановить дыхание и успокоить сердце. Без промедления две супер сахарные конфеты оказались у меня во рту. Стало немного лучше, но впереди еще много работы, а я уже расклеилась. Обидно. Дэвид бросил на меня беглый взгляд, но от него ничего не ускользает и я знала, что он четко понимает, на что я была сейчас способна, а чего просто не потяну. Здание уже было практически полностью в огне. Свободным от участков пламени оставалась только западная стена, но оттуда через лопнувшие стекла пробивался густой черный дым. Дэвид что-то скомандовал по рации и к оставшейся целой стене побежали пожарные. Для меня это был сюрприз. Во-первых, их вообще сегодня не должно было быть, а во-вторых, откуда они взялись? Я была в отключке от окружающего мира всего пару минут.

– Ты хотела настоящей работы. Вот она. – Дэвид говорил громко, перекрикивая шум от огня, пожарных и бегающих вокруг военных. Они разыграли сцену настоящего пожара. Кто-то кричит, кто-то отдает команды, перекрикивая толпу «зевак». Вот это да. Дэвид устроил мне симуляцию по-взрослому. Ай да Дэвид, мать его так.

– Здание совсем плохое, крыша уже истончена, она может рухнуть в любую секунду, Дэвид. – Я практически кричала, и все равно это приходилось делать над ухом мужчины. Не помню, как я встала, вцепившись в рукав его пиджака, но не собиралась отпускать, пока он не поймет всей опасности происходящего. – Ты рискуешь людьми ради воздушных шаров! Дай команду назад!

– Там вполне могли бы быть люди и это их работа. А твоя работа помогать им. Что ты можешь сделать? Это твой экзамен, вперед.

– Чертов ты хрен, Дэвид! – я с силой оттолкнулась от него, в ужасе и гневе смотря, как пожарные проникают через окна на этажи здания. Что я могла сделать? По крайней мере, координировать. Жар от огня становился чувствительным и с меня начинали стекать капли пота, но не было времени менять дислокацию.

– Как с ними связаться, с каждым из пожарных? – я притянула Дэвида так сильно, что он практически наклонился ко мне. Это его не смутило, как и то, что я потребовала связь. У меня сложилось впечатление, что он все это предусмотрел и ждал от меня именно такого решения. Плевать, сейчас я хочу спасти ни в чем не повинных пожарных ребят. Они хотя бы добровольцы, я надеюсь? Ч-ч-черт!

Дэвид протянул рацию:

– Нажимай на нижнюю кнопку сбоку справа и говори, пока нажимаешь. Тебя слышат все одновременно.

– Поняла! – Я схватила как безумная эту рацию и заставила свое подсознание пулей вылететь из тела. Через дым все очень плохо видно, но я могла передвигаться с неимоверной скоростью, поэтому получалось уследить за всем, не тратя много времени. Я только успевала отдавать команды в рацию. – Пожарный, первый этаж, два шага вправо, второй этаж, осторожно, по центру пол перегорел, может рухнуть, идти вдоль окон, третий этаж – заваленный у третьего по счету окна от второго выхода, еще четверо рассыпаны вдоль западной стены. – В этот момент я скорее почувствовала, чем увидела, что перекрытие потолка истощено по максимуму и начинает проседать. Пожарный у второго выхода на третьем этаже рисковал угодить в огненную западню. У меня было не больше трех секунд. Я не успевала что-либо сказать, все, что я могла – это попробовать всей своей бестелесной массой толкнуть мужчину в сторону от рушащегося перекрытия. Я вложила в это всю свою внутреннюю силу, и у меня получилось сбить его с места обрушения. Он остался невредим, хоть и был очень удивлен.

Пострадавшие шары были эвакуированы и все пожарные ребята остались живы. Заваленный шар немного подплавился, но не лопнул. Можно сказать, мы спасли пострадавшего. Здание потушили, но оно продолжало дымиться уже светлым, противно пахнущим дымком. Все закончилось хорошо, если бы мне не было так плохо. В глазах темнело, сердце уже не вырывалось из груди, а билось слабо и неохотно. Каждый вдох давался так тяжело, что мне приходилось заставлять себя вдыхать всеми возможными мышцами. В этот момент я впервые почувствовала, что могу умереть. Я смогла удержаться на