словам Дэвида, команда освободителей в полной готовности, ожидает недалеко от нас в отличной маскировке.

Дэвид продолжал инструктировать меня, не отвлекаясь ни на секунду.

– Я не знаю, что нам преподнесет лагерь. Возможно, придется использовать тебя сверх разведки, поэтому вот тебе подарочек. – Откуда-то из-под навороченной техники Дэвид вытащил ящик апельсинов. Ящик апельсинов! Меня это удивило и порадовало одновременно. Фрукты дают хорошую подзарядку, и я точно сумею выполнить все от меня требуемое. Настроение немного поднялось, и внутри щелкнула мысль – я не допущу гибели детей. Если надо, я убью всех террористов в этом здании, но ни один ребенок не пострадает. Это я себе обещаю.

Глава11

Миссия началась с команды Дэвида. Он попытался продолжить разговор с одним из захватчиков, но те не выдвинули новых требований, и становилось жутко, что же происходит внутри здания, если у их захватчиков нет никакой цели? Закрадывалась мысль, что возможно это группа больных ублюдков, которые просто наслаждаются насилием. И тогда спасти детей будет ой как непросто. Но почему без шума? Подобные личности обычно из кожи вон лезут, чтобы их заметили.

Дэвид кивнул и я начала свою работу. Я максимально сконцентрировалась, опустив голову, почти свесив ее, одной рукой нащупав первый апельсин. Пока моей задачей была разведка.

Первый этаж лагеря оказался пустым, если не считать мертвого охранника. Ему перерезали горло и оставили сидеть, откинувшись на своем кресле у дежурного поста с огромной раной на шее. Наличие трупа исключает вариант с обычным хулиганством и это плохо, очень плохо. Повезло, что дежурный пост не виден с улицы, иначе кто-нибудь точно поднял бы тревогу. Однако скоро родители все равно ее забьют, не найдя своих чад дома вовремя, поэтому надо вернуть ребят домой, пока сюда не хлынула толпа взволнованных мамаш. Желательно вернуть живыми, а в идеале еще и невредимыми.

Второй этаж патрулировало трое вооруженных мужчин, крепких, средних лет. Из вооружения у каждого карабин, плюс у одного на спине винтовка, у двоих по пистолету в кобуре на ремне. Они производили впечатление обученных ребят. Возможно, военные в прошлом. Они постоянно перемещались, не задерживаясь долго на одном месте, фиксируя, что происходило вокруг здания и периодически давали об этом отчет по рации. При этом они не подходили вплотную к окнам. Точно военные, ребята без опыта не подумали бы о снайперах.

На третьем этаже я сначала никого не увидела. Но, прочесав большую часть помещений, наконец обнаружила детей. Их согнали в зал для концертов и по совместительству кинотеатр с небольшой сценой. Всего ребят не больше пятидесяти. По возрасту – от десяти лет и до подростков лет шестнадцати. Все живы, крови и ран не видно. Самые маленькие широко раскрытыми глазами оглядывались по сторонам, цепляясь за старших ребят, а те, не позволяя себе проявлять слабость в присутствии маленьких, пытались казаться спокойными. Только мимолетные обеспокоенные взгляды и поджатые губы выдавали их испуг. У меня сердце сжалось от такого зрелища. Я уже ненавидела захватчиков. Вокруг ребят рассыпалось пятеро, очень похожих на предыдущих, мужчин. У каждого оружия по самые уши, у половины из них ножны на предплечьях с таким количеством ножей, что самой руки и видно за ними не было. Главный – явно тот, что сидел на сцене, свесив одну ногу вниз, а вторую используя как опору для руки. Он единственный без головного убора, остальные были в лыжных масках, собранных в виде шапочек и прикрывающих волосы. Главарь имел светлые волосы, немного вьющиеся, едва прикрывающие уши. Продолговатое лицо с выраженной челюстью и голубыми пронзительными глазами. Он был бы красив, но лицо портило выражение жесткости, безумства, и заторможенности, возможно. Он что-то энергично жевал, откусывая резким рвущим движением. В какой-то момент он повернул голову, и, я клянусь, посмотрел на меня. Через меня будто электрический ток прошел, и я замерла, будто кролик, боясь выдать свое присутствие неосторожным движением. Его взгляд секунду был осмысленным, а затем потерял фокус и стал блуждать, будто ему что-то показалось, и он пытался поймать это что-то в поле зрения. Он на миг остановил взгляд на двоих из своих ребят и те, будто по команде невидимого дирижера, пошли к выходу. Как выяснилось, они отправились патрулировать здание, как их партнеры этажом ниже. Не найдя больше ни души, я вернулась в собственное тело. По пути я бросила взгляд на свое тело, и было забавно видеть себя со стороны. Та еще картина, скажу я вам. Я сидела, согнувшись, с копной кое-как собранных серебряных волос и брала апельсин за апельсином, словно перебирала фрукты для кухни. Только я их не перебирала. Я высасывала из них энергию и прямо на глазах они иссыхали, сморщивались, некоторые чернели, и я тянулась за следующим.

Я вернулась в тело и подняла голову. В этот момент двое присутствовавших сотрудников резко отвернулись, суетливо берясь за свои дела. Им явно было не по себе, чего не скажешь о Дэвиде. Тот глубоко задумался над блокнотом, в который аккуратно записал всю переданную мной информацию.

– Значит, они ничего не делают? Ни о чем не говорят? – Дэвид думал так интенсивно, что, кажется, еще миг и станут видны крутящиеся шестеренки в его голове.

– Нет. Они патрулируют этажи, контролируют все здание, постоянно передают по рации, что происходит за пределами стен, провожают каждую машину, обсматривают соседние здания. Это не просто хулиганы, Дэвид, у них слаженная работа, они понимают полужест своего главаря и идут исполнять как послушные псы. Не знаю, но у меня холодок по спине от их главаря. Мне даже показалось, что он меня увидел, но, слава Юпитеру, только показалось. Они точно где-то служили. Повадки у них, как у Рембо в фильме.

– Понятно и не понятно одновременно. – Дэвид хмыкнул еле слышно. – Зачем же им дети? Кстати, Стивен, выяснили, почему там только пятьдесят детей? Куда делась остальная сотня? – Дэвид обратил взгляд на парня с наушниками.

– Да, шеф. – Стивен с ушами залез в клавиатуру и через несколько секунд выдал ответ. – Остальные уехали на трехдневный палаточный лагерь для подготовки гербариев перед открытием сезона учебы. В здании те, кого не пустили родители.

– Что ж, они об этом пожалеют.

– Дэвид – меня пронзила неприятная мысль – если это лагерь, то там должны быть воспитатели, взрослые люди. Но я не видела никого, кроме боевых псов и детей. Где же воспитатели? – мой голос дрогнул. – Я не подходила вплотную к детям. Возможно, их связали и положили между кресел на пол