— Он… он вернул своё Величие, которое… Я не совсем понимаю, что это значит, и он Пал, чтобы… — мой голос сорвался, и каждая часть меня напряглась. Я медленно выдохнула через нос, мои глаза горели. — Он Пал, чтобы вернуться и сражаться рядом со мной, за меня.

— Это душа, — хрипло сказал Гидеон, привлекая моё внимание. — Величие в основном эквивалентно человеческой душе, но для ангелов.

О.

Это имело смысл.

И это также делало всё намного хуже, потому что означало ли это, что Зейн потерял свою душу?

— Величие в том, почему у нас… почему у Стражей чистая душа, — продолжил Гидеон, и он выглядел так, как будто ему нужно было сесть. — Без этого он был бы…

Я подумала о том, что сказал Трон, и меня чуть не стошнило.

— Он был бы похож на призрака?

Гидеон кивнул, и если бы я не сидела, то, вероятно, упала бы. Призраки — это люди, у которых после смерти отняли душу. Некоторые демоны были способны на это. Иногда это случалось, когда призрак задерживался слишком долго и отказывался двигаться дальше. Не было никаких указаний на то, что значит слишком долго. Это было по-разному для каждого призрака. Это было то, что могло просто случиться. В любом случае, призраки были невероятно опасны, мстительны и злобны. Они были олицетворением ненависти и горечи. Чистая злоба.

— Но это не может быть единственное, что случается с Падшим, — возразила я. — Трон сказал, что они надеялись, что Зейну не навредит Падение. Они надеялись, что он будет полезен в борьбе с Гавриилом даже после того, как он решит Пасть. Отсутствие Величия души или чего-то ещё не должно быть единственным, что направляет поведение Падшего, — все они уставились на меня. — Я очень надеюсь, что вы, ребята, мне поверите.

— То, что ты говоришь, должно быть правдой. Это единственный способ узнать, откуда мы родом, — Гидеон повернулся к Николаю. — Это единственный путь.

Николай медленно кивнул и откинулся на спинку стула, проведя рукой по голове и обхватив затылок.

— Он действительно вернулся.

— Да. Действительно, — мои брови нахмурились. — Вы двое знали, что Стражи изначально были Падшими ангелами?

— Я узнал, когда взял на себя эту должность. Альфа сказали мне, — ответил Николай, говоря о классе ангелов, которые общались со Стражами.

— Что? — Даника повернулась к Николаю. — Ты знал? — она выглядела так, словно была в секунде от того, чтобы ударить его. — И ты мне не сказал?

— Есть много вещей, о которых я тебе не говорил, — выражение лица Даники заставило его откинуться назад. — Которые я не мог тебе сказать.

Она скрестила руки на груди.

— В самом деле?

— Почему ты на него не злишься? — Николай указал на Гидеона.

— Потому что он не спит со мной в одной постели, — парировала она.

Ой-ой-ой.

Пора сменить тему на менее неловкую.

— Откуда ты знаешь? — спросила я Гидеона. — Я предполагаю, что это лидеры кланов как бы уносят с собой в могилу.

— Да, но я… У меня есть доступ ко многим старым книгам, письмам и дневникам, написанным, ну, очень давно. Я наткнулся на дневники одного из Стражей второго или третьего поколения. Вот где я читал об этом, и я пошёл к Эбботу по этому поводу, — объяснил он, ссылаясь на отца Зейна. — Он подтвердил это.

— Итак, Зейн… — Даника прижала руку ко рту, и это был тот самый момент, когда она действительно поняла, что Зейн жив. — Как он… как он выглядит?

— Как Зейн… за исключением крыльев. Они белые и с изящными прожилками. Его глаза тоже глубокого, глубокого синего цвета. Как будто цвет нереальный, — я посмотрела на свои грязные руки. — Он хорошо выглядел. На самом деле идеально, — яс трудом сглотнула. — Он очень силён — гораздо сильнее меня.

— Потому что он Падший ангел, у которого всё ещё есть Благодать, — сказал Дез, и его каштановые кудри выглядели так, будто он запускал в них пальцы всё время, пока мы разговаривали. — По сути, он ангел.

— Не просто какой-нибудь ангел, — Гидеон уставился на меня. — Из того, что я смог собрать, большинство тех, кто Пал, были из второй сферы. Это были Силой, первая Категория Ангелов, созданных Богом. Они были подобны элитным воинам, защищающим человеческое и небесное царства. Вот от чего мы произошли. Он — Сила, и именно поэтому благодать была видна в его крыльях. В нём столько же силы, сколько в Архангеле.

Здорово.

Почему они не могли исходить, я не знаю, от ангелов-хранителей, или как те, кто просто пел о Боге или что-то в этом роде? Но нет, это должны были быть элитные воины.

— Падшая Сила, — прошептал Николай, проводя рукой по лицу. — Господи. Его будет практически невозможно остановить. Клан уже находится в состоянии повышенной готовности из-за всей этой истории с Предвестником-тире-Гавриилом, но мы должны убедиться, что они знают о Зейне, и что он будет… непредсказуем в данный момент.

— Я позабочусь, чтобы все были в курсе, — сказал Гидеон.

Меня уничтожала мысль о том, что Стражей нужно предупредить, чтобы они держались подальше от Зейна. Вот почему я пришла сюда, но…

— Он ещё не совсем плох. Какая-то часть его действительно узнала меня. Это не выдача желаемого за действительное, потому что он мог причинить мне серьёзный вред. Он мог бы убить меня, но не сделал этого. Он всё ещё там, и Трон сказал мне, что мне нужно сделать, чтобы вернуть его, пока не стало слишком поздно. Я просто…

— Что? — спросил Дез.

— Я просто… Я не уверена, что то, что я должна сделать, на самом деле не убьёт его.

— Мне нужны подробности, Тринити, — сказал Николай.

Я потёрла ладонями колени.

— Трон сказал, что моя благодать никогда не причинит вреда тому, кто мне дорог. Что мне нужно использовать это, чтобы поразить сердце, заключенное в хаос.

— Меч Михаила, — брови Николая поползли вверх. — Я предполагаю, что это означает, что ты должна ударить его в сердце мечом Михаила.

— Примерно.

— Как это не убьёт его? — глаза Даники расширились.

— Это то, что мне интересно, но Трон был непреклонен: «У тебя должна быть вера», — сказала я им.

— Не могу представить, чтобы Трон солгал тебе, — сказал Гидеон.

— Правда? — последовал ответ Деза. — Ангелы не часто откровенно лгут, но чертовски уверен, что они упускают много правды.

— Но Троны это совсем другое. Они говорят правду и видят ложь, — возразил Гидеон, и я подумала обо всех этих жутких глазах. — Если Трон сказал ей это, значит, это правда.

— Правда это