Возня с бумажками и внесением данных в компьютер отнимает много сил, но зато перетягивает на себя значительную часть мыслей в течение дня. А к вечеру валюсь с ног от усталости и быстро засыпаю.

Начинает донимать токсикоз. Стараюсь не показывать виду, но Тамара быстро соображает, что к чему.

– А ты никак беременная?

Врать нет никакого смысла. Теперь она – глава семьи и решает, что мне делать. Выкладываю ей свою историю в надежде на понимание и поддержку, которые мне сейчас так необходимы.

– Что ж вы, глупые, натворили-то с твоим мальчиком? Что за дурацкую мысль кто-то вбил ему в голову? В жизни твой отец не позволил бы вам быть вместе. И он ещё милосердным оказался, правильное решение принял.

– Да где же правильное, если папа хотел убить моего ребёнка? – возмущена, не такую реакцию я ожидала от Тамары.

– Когда дети по молодости и глупости заваривают кашу, то всегда приходится чем-то жертвовать. Отец жизни тебе нормальной хотел, удачного замужества. Если бы сложилось, как он собирался исправить, то всё бы у тебя со временем наладилось. Юношеская влюблённость быстро проходит, а потом наступает зрелая любовь к мужу.

– Но я не хочу замуж за этого мужчину! Хочу быть только с Лёней! Я люблю его и никогда не смогу полюбить никого другого, как вы не понимаете?

– Понимаю. Только где твой Лёня теперь? Почему ты тут одна уже сколько времени, а его всё нет?

– Так Диля, наверное, не успела ему сказать, где я! И он ищет меня! Мне в город надо, поехать к нему домой. Я помню, где он живёт. Только нужно как-то замаскироваться, чтобы не бросаться в глаза.

На удивление, Тамара меня поддерживает. Ей удаётся найти по соседям обычную молодёжную одежду – джинсы, длинную футболку, кепку. Переодеваюсь, собираю и закручиваю волосы в плотный пучок на затылке, чтобы он не сильно бросался в глаза, прячу лицо за солнечными очками. Выгляжу обычной девчонкой, каких полно можно встретить на улицах. Те, кто привык видеть меня в хиджабе, вряд ли узнают с первого взгляда.

Оказывается, мы находимся в соседней области. Добираться до моего города приходится с пересадкой. Настроение приподнятое, депрессия от смерти родителей немного отступает в предвкушении встречи с любимым. Долгая дорога не утомляет, несмотря на изнуряющую жару и тряску на ухабах.

На месте оказываюсь после полудня. Дом и квартиру по памяти нахожу легко. Странно, мне казалось, что я тогда от ужаса ничего не запомнила. Выходной день, с большой вероятностью кого-то застану.

Давлю пальцем на звонок, пытаясь унять дрожь. Открывают быстро. С Лёниной мамой мы не знакомы, но, вероятно, это она.

– Здравствуйте! Лёня Воронцов тут живёт?

– Да, тут.

– Он дома?

– Нет, а что вы хотели?

– Вы – его мама? – знаю, что отвечать вопросом на вопрос невежливо, но нужно понять, кому собираюсь доверить конфиденциальную информацию о себе.

– Да, а вы…

– Я – Айлин Кара. Мне очень нужно с Лёней поговорить.

– Нет его! И неизвестно, когда будет!

Теряюсь. Я так надеялась застать его дома! В крайнем случае, думала, что меня пригласят войти и позволят подождать. Но женщина явно торопится и не настроена на тёплый приём.

– Пожалуйста, передайте Лёне, что я приходила. И ещё записку, – протягиваю заготовленную заранее бумажку с адресом. Знаю, это очень рискованно. Но другого способа сообщить, где я живу, не вижу. – И скажите ему, что я беременная и очень жду его.

Дверь захлопывается, как только я замолкаю. Даже попрощаться не успеваю.

Что делать дальше – не понимаю. Главная задача выполнена – Лёня теперь знает, где меня искать. До отхода обратного автобуса ещё есть время, и я решаю немного подождать любимого во дворе. Нахожу скамеечку, которая не слишком бросается в глаза, и неотрывно слежу за входом в подъезд. Фортуна отворачивается от меня, и приходится возвращаться, так и не повидавшись.

Несмотря на это, поездка в город и разговор с Лёниной мамой придают мне сил и поднимают настроение. Но проходят день за днём, а любимого всё нет.

– Тамара, как вы думаете, почему он до сих пор не приехал? Может быть, он работает и его не отпускают?

– Деточка, может и так. Но сдаётся мне, что он просто не хочет. Мальчик получил от тебя, что хотел, и больше ему ничего не нужно. К сожалению, в жизни так часто бывает. А особенно теперь, после этого странного взрыва и смерти твоей семьи. Возможно, не хочет связываться с криминалом, возможно не созрел ещё, чтобы нести ответственность за женщину и ребёнка. Сколько ему лет?

– Восемнадцать.

– Ребёнок совсем… Он, наверное, и думать о тебе уже забыл. В этом возрасте такой ветер в головах…

Вида не показываю, но крепко обижаюсь на Тамару. И продолжаю ждать… Потому что ожидание – единственное, за что сейчас судорожно цепляется моя жизнь. Кажется, я умру в тот день, когда потеряю надежду и веру…

Начинает расти живот, и хозяйка отправляет меня к врачу. Та никак не может поставить срок, предполагает, что что-то идёт не так, и посылает меня в областной роддом на консультацию. Там на УЗИ выносят шокирующий вердикт: у меня будет двойня.

Айлин. Наши дни

Кручу в руках Лёнину визитку. Красивая, дорогая. Сразу видно, что он – не простой мальчик на побегушках. Высоко поднялся. Может, ему всегда нужны были только деньги? А когда убили отца и я осталась ни с чем, то он сразу утратил ко мне интерес.

Когда-то я была, как говорили, «мажоркой» – дочерью богатого бизнесмена. Другие дети из обеспеченных семей нас с братом уважали, считали равными. А бедняки, наверное, завидовали. Если Батура не было рядом, они то и дело норовили сделать мне какую-то мелкую пакость, подставить меня перед учителем или осмеять при других одноклассниках. Я была удобной мишенью – плохо говорила и понимала по-русски, с трудом решала математику, а физика казалась чем-то непостижимым.

На родине я училась в частной школе для девочек. Классы были малокомплектные, контингент одинакового социального статуса. В новой гимназии всё оказалось совершенно иначе. Потому не сразу смогла сориентироваться тут, поначалу постоянно нервничала и боялась что-то сделать или сказать не так.

Впрочем, мажоры тоже изрядно трепали нервы своим оппонентам, а брат легко ставил на место выскочек, которые осмеливались меня задирать. Помню, с каким презрением отзывался Батур о «нищебродах». И только Тагир вызывал у него уважение своими спортивными победами. Мне он тоже нравился. Хороший парень, правильный, воспитан был хорошо и всегда вставал на мою защиту. Интересно, удалось ли ему стать чемпионом?

Кусочек картона обжигает пальцы, а воспоминания – душу. Какой нелепый привет из прошлого…

Забавно… Я ничего не слышала о Лёне десять лет. Одноклассники, на которых я периодически натыкаюсь в этом городе, никогда его не упоминали. Впрочем, общаемся с ними мы редко, в основном по разные стороны от прилавка.