— Мне нечем отплатить вам за вашу доброту ко мне. Но я хочу, чтобы вы знали, — она приблизилась к нему ещё на шаг, — что я умею быть благодарной, и что я не забываю добра.

Эти слова, впрочем, очень мало отражали её чувства — потому что чувств этих было гораздо больше, чем она умела выразить словами. Глубокая благодарность к нему переплеталась в её сердце с восхищением его добротой и благородством; она чувствовала в себе решимость всегда быть верной ему — не только как жена, но и как соратник, как человек, на которого он всегда может положиться. Она не знала, как сказать обо всём, что происходило в её душе, и её очень мучила мысль, что он сочтёт её неблагодарной или принимающей его помощь ей как должное.

— От принцесс ожидают эгоизма, — продолжила она, пытаясь всё-таки высказать хоть что-то, — но, поверьте, я не считаю, что мир вертится вокруг меня. Вы не обязаны были помогать мне, — она вздёрнула подбородок, словно возражая тому, что он мог подумать, — и тем более не обязаны были относиться ко мне с такой… чуткостью, — выразила она то, что особенно её трогало. — Вы необыкновенный человек, и мне редчайшим образом повезло… — голос её дрогнул, она упустила мысль и перебила саму себя: — Я буду всю жизнь благодарить Господа за эту милость. — Испугавшись, что он не вполне поймёт её мысль, дополнила: — За то, что Он направил меня именно к вам.

Берт был чрезвычайно смущён её словами. Он, пожалуй, и сам был весьма доволен собой и тем, как повёл себя в этой сложной и драматичной ситуации, — но услышать со стороны признание того, что его поведение чрезвычайно достойно, было особенно приятно. И, чего уж греха таить, особенно приятно было знать, что Лоя замечает и ценит его усилия.

— Вы меня смутили, — не стал скрывать он, — но это весьма приятное смущение.

Она несмело улыбнулась, радуясь, что ей удалось хоть немного выразить свою благодарность.

— Но, полагаю, — продолжил, меж тем, он, подходя к ней, — благодарность Господу мы будем слать вместе. Потому что, — он нежным аккуратным жестом взял её руки в свои, — я тоже весьма Ему благодарен за то, что Он направил вас ко мне.

Улыбка завладела всем её лицом, светясь всё ярче и в глазах, и в мимике. Оказавшись в положении, когда мужчина вынужден был на ней жениться, чтобы спасти её, она теперь переживала, что этот брак будет ему в тягость, и что она будет себя чувствовать досадной помехой в его жизни. Убеждаться в том, что Берт отнюдь не жалеет об этом браке, и даже считает, что ему повезло с ней, было неизмеримо радостно.

Полюбовавшись её сияющим лицом, он подался к ней и тихо поцеловал её в висок.

Она незамедлительно залилась румянцем; пальцы её сжались на его ладонях.

Они встретились глазами — смущёнными и радостными — и она, осознав, что он отдаёт ей право решать, готова ли она или нет к дальнейшему сближению, сама подалась к нему, устремившись губами к его губам.

Так и держась за руки, они поцеловались осторожно и нежно, пытаясь этим выразить то, как драгоценны для них эти неожиданные отношения.

Сердце у неё забилось быстро-быстро — она совсем не ожидала, что целоваться будет так приятно, — и она, мягко скользнув ладонями по его рукам вверх, обняла его за шею и спрятала лицо у него на груди. Прикрыв глаза, он прижал её к себе крепче, чувствуя тёплое, нежное счастье от этой почти невинной близости.

Его Величество, и впрямь, был так обеспокоен свалившимися на него новостями, что тотчас назначил аудиенцию, отменив вечерний музыкальный салон, на котором должен был присутствовать в этот день. Так что Берт едва успел привести себя в порядок с дороги — парадный сюртук пришлось и вовсе позаимствовать у коллег — как глава дипломатического корпуса увёз его в летнюю резиденцию.

Король принял их обоих сразу — в конце концов, как бы ни хотел главный дипломат страны остаться в стороне от этого скользкого дела, самоустраниться ему никто бы не позволил.

Доклад Берт произвёл чётко и коротко, упирая на то, что на момент принятия им решения жениться он уже не был официальным послом Ниии, поэтому действовал как частное лицо, желая, как человек честный и примерный христианин, защитить девушку, попавшую в беду, за что и готов понести всю полноту ответственности.

Король рассматривал его со всё возрастающим скепсисом. Наконец, когда Берт закончил, он раздражённо спросил:

— Вы с ней оба романов, что ли, перечитали?!

Берт был слишком искусным дипломатом, чтобы позволить обескураженности отразиться на его лице или в позе, но король по самому отсутствию ответа осознал, что не достиг понимания, поэтому конкретизировал своё недовольство:

— Жениться-то зачем было, Берт?

Тот нахмурился, осознав, что все имеющиеся у него ответы на этот вопрос не учитывают каких-то фактов, которые король считает очевидными.

— Виноват, сир, не понимаю! — признался он.

Король смерил его досадливым взглядом и снизошёл до объяснений:

— Её высочество могла просто попросить у нас политической защиты. Этого было бы достаточно, брат, — выделил он обращение лёгким нажимом, намекая, что, несмотря на допущенный Бертом промах, не желает переходить на официальный тон.

Берту стало особенно досадно и стыдно. Он должен был подумать о таком варианте — но не подумал.

Он в тот день так проникся отчаянием принцессы, что, вместо того, чтобы здраво всё взвесить, посоветоваться с товарищами и рассудить, как поступить, попросту принял её взгляд на ситуацию, стал смотреть на дело её глазами и зациклился на мысли, что без брака райанский король сможет требовать выдачи родственницы обратно.

Но, в самом деле, если бы Ниия приняла бы принцессу под свою защиту, — никаких дополнительных гарантий вроде брака той бы не потребовалось.

Разумеется, в своей досаде Берт был не слишком справедлив к самому себе: в тот момент, как он принимал решение, он не мог знать, согласится ли его брат дать эту защиту принцессе, поэтому действовал пусть неоптимально, но зато наверняка.

Однако теперь, столкнувшись с реакцией короля, который не выразил и тени сомнений по поводу оценки этой ситуации и, кажется, в принципе не рассматривал вариант с отказом принцессе в помощи, — теперь он полагал, что иначе и быть не могло, и он напрасно сомневался в брате и должен был сразу подумать о том, что он сумеет защитить Лою, даже если она и не заключит никаких браков.

Король, впрочем, вообще не стал тратить время на эмоции — и сразу перешёл к разработке плана.

— Брак, я так понимаю, нарушал вообще все возможные каноны? — уточнил он, получил от Берта подтверждение и заметно оживился: — Ну и прекрасно! — быстрым шагом подошёл к столу, сел и начал что-то писать. — Пойдёшь сейчас в патриархию, — не отрываясь от письма, принялся командовать он, — они официально этот брак аннулируют. И не было никакого брака! — довольно кивнул сам себе он, потом деловито уточнил: — Кто-нибудь ещё о нём знает?