«Могу его понять!» — про себя хмыкнул король, разглядывая Лою совсем уж весело.

Она, гордо выпрямившись, смотрела на него с ледяной твёрдостью во взгляде, и на лице её было написано самое решительное упрямство — было очевидно, что она не уступит, и будет бороться за свой брак вопреки всему.

Восхищение Лоей, впрочем, почти сразу сменилось в короле досадой на брата.

Эта была привычное монарху мучительное чувство, которое возникало в нём всякий раз, когда дорогой его сердцу человек не решался прямо высказать ему свои мысли и чувства, остановленный страхом и почтением перед его высоким статусом.

Король ценил Берта особо именно потому, что он был искренен и открыт, и говорил с ним, как с братом, а не как с абстрактной политической фигурой. Было крайне досадно, что в той ситуации, когда дело было для Берта по-настоящему важным, он вдруг изменил своему обыкновению и вздумал корчить из себя послушного верноподданного.

«Ну, устрою я ему!» — прищурился король, позвонил в колокольчик и велел появившемуся на зов слуге:

— Вызовете ко мне графа Вирольского!

Долго ждать не пришлось, потому что и Берт, и глава дипломатического корпуса находились в приёмной короля на тот случай, если потребуется срочно решать какие-то связанные с принцессой международные дела.

— Ваше Величество! — поклонился Берт, входя.

«Устрою, устрою!» — с ехидным предвкушением подумал король, рисуя на своём лице официальное представительное выражение.

— У нас имеется некоторое недоразумение, граф, — соответствующим лицу тоном отметил он.

Берт всем своим выражением изобразил внимание; со стороны Лои исходила холодная настороженность.

— Её высочество, — король встал и сделал несколько шагов по направлению к застывшей перед ним паре, — отказывается признать ваш брак недействительным.

Смятение, которое на миг мелькнуло в глазах Берта, король заметил только потому, что тщательно вглядывался.

— Полагаю, — ровным тоном привыкшего ко всему дипломата ответил, наконец, Берт, — это неотъемлемое право её высочества.

Лоя отвлеклась от благородного дела просверливания в короле дырок взглядами и краешком губ улыбнулась супругу. Тот, хотя вроде бы не смотрел на неё, ответил симметричным жестом, чем весьма позабавил короля.

«Вот так спелись!» — с восхищением подумал он.

Обида на брата стала сильнее, потому что обидно сделалось и за Лою тоже — как он мог отказаться от неё и даже слова не сказать! Нашёл тут тирана и деспота, которому и возразить не смеешь!

— Вот как! — приподнял брови король и мстительно заявил: — Но вы же понимаете, граф, что я никак не могу одобрить подобный мезальянс!

Фраза, однако, получилась скорее язвительной, чем гневной, и Берт, конечно, эту разницу сразу уловил.

Вскинув на короля удивлённый взгляд, он заметил, что, несмотря на каменно-официальное выражение лица, в глазах его явно прячутся смешинки.

Он понял, что король нарочно отыгрывает ту роль, которую Берт для него придумал, и что на самом деле роль эта весьма далека от реальности.

Тут краем глаза он отметил, что Лоя уже набирает воздуха в грудь — видимо, планирует высказать всё, что она думает по поводу всяких там мезальянсов и одобрений.

Чуть наклонив голову набок, Берт с упрёком спросил у короля:

— Издеваешься, брат?

Лоя, кажется, поперхнулась набранным воздухом: явно не ожидала такого резкого перехода на фамильярный тон.

Король, впрочем, довольно рассмеялся, и Берт понял, что он уже давненько сдерживал себя, чтобы не портить сцену.

— Ты первый начал! — отмахнулся от него король, возвращаясь к своему столу и уже оттуда обвинительно продолжая: — Почему вчера не сказал?..

Берт бросил на Лою виноватый взгляд — та на секунду возвела глаза к потолку, мол, всё с вами понятно.

— Не хотел создавать проблем, — со вздохом признался Берт.

Король сел и сложил пальцы домиком перед собой.

— Каких? — любезно побудил продолжить он.

Берт снова посмотрел на него с упрёком — но получил в ответ только весёлое любопытство.

«Ну как есть, издевается!» — уловил он за этим поведением обиду брата и признал её справедливой.

— Политических, — в тон королю ответил он.

— Политических? — восхитился тот, и по его тону Берт понял, что его сейчас разделают, как ребёнка. Ожидания эти тут же начали оправдываться, потому что король достал из ящика карту мира и принялся демонстративно тыкать в неё пальцем, приговаривая: — Мариан и Даркия, конечно, встанут на сторону принцессы чисто из христианского человеколюбия, так что в их глазах мы будем героями и спасителями. Ньон… — король восхищённо прицокнул языком. — Ньон скажет, что наконец-то хоть кто-то из А-Риолей повёл себя как настоящий мужик — взял и украл понравившуюся девицу! А что принцесса — так даже и больше героизма! А что бастард — когда ньонцев это волновало? Ещё и отца твоего сочтут своим, тоже настоящий мужик, взял несколько жён, как и положено! — Берт начал краснеть. — Анжельцы… — продолжил свой экскурс в картину мира король. — Анжельцам только дай повосхищаться очередным фееричным побегом. Они из её высочества героиню баллад сделают. Джотандцы рады всему, что насолит Райанци, мелкими странами можно пренебречь… так что у нас остаётся из политических проблем? — он демонстративно поразглядывал карту и восхищённо заявил: — Ну конечно, собственно Райанци! — хлопнул по карте рукой, встал и подошёл к брату. — Райанци, с которой у нас так и так теперь отношения похолодеют, с таким-то с королём.

Сдаваясь, Берт поднял руки.

— Виноват, Ваше Величество, как есть дурак! — признал он.

— Просто сказочный! — хмыкнул король, решительно обнимая брата. — Ты о чём думал? — тихо выговорил он ему на ухо. — Тебе так с женой повезло — а ты её так обижаешь!

Берту стало мучительно стыдно — и перед братом, и перед Лоей.

— Ваше высочество, — отпустив его, король повернулся к принцессе, — приношу вам извинения за своего чересчур исполнительного родственника.

Обескураженная Лоя сделала лёгкий реверанс. Столь неформальная родственная сцена никак не вязалась с её ожиданиями — она уже успела нарисовать в своём воображении ниийского короля врагом, из которого придётся с боем выдирать право самой принимать важные для её жизни решения.

— Официально я, конечно, разгневаюсь, — меж тем, повернулся король к Берту. — Приличия всё же нужно соблюсти.

— Разумеется, брат, — согласно кивнул тот.

Король прошёлся туда и обратно по кабинету.

— Отправлю-ка я вас в ссылку! — пришёл он к тому варианту, который и сам Берт полагал оптимальным. — В твоё южное поместье, — кивнул он брату.

Тот улыбнулся и перепросил: