— Ненавижу лицемеров, злых или добрых. И неважно, чтоименно они навязывают.

— Тебе надо послушать кое-что о ней и о тех постулатах,которые отстаивают ее сторонники. Восхитительная чушь — я целый день изучал этукрасотку. Могу остановиться на этом поподробнее.

Я умоляюще простерла руки:

— Пожалуйста, не надо. Я тебе верю. Сучка должна пасть,так? Будь у меня меч, я ударила бы тебя по плечу и благословила на подвиг.

Он лег рядом со мной.

— А почему тебе тогда не занять место в первом ряду?Пойдем на прием вдвоем. Уверен, никто не будет возражать, если Митч приведетсестренку.

— Вечеринка в Ист-Сайде? Едва ли мое благословениезаходит столь далеко.

— Ну, давай же. Признай, что испытываешь порочноевожделение увидеть ее во плоти. Кроме того, ты давно не видела меня в действии,так что сможешь поучиться. Дам кое-какие советы.

Рассмеявшись, я повернулась на бок, лицом к Бастьену:

— Как будто я нуждаюсь в твоих советах.

Самодовольно ухмыляясь, он тоже повернулся ко мне:

— Правда? Так докажи. Пойдем сегодня. Пойдемпоохотимся.

Улыбка медленно сползла с моего лица:

— Что?

— Как в старые добрые времена. Найдем какой-нибудьклуб, как следует поработаем, а затем сравним результаты.

В голове моей вспыхнули сладостно-горькие воспоминания офранцузских кабаре девятнадцатого века. Мы с Бастьеном, в лучшей форме, поотдельности выходим в свет, а утром встречаемся, чтобы вдоволь посмеяться ипохвастаться своими завоеваниями. Сейчас эта игра вовсе не казалась мнепривлекательной.

— Я уже говорила тебе, что больше этим не занимаюсь.

— Да, но как-то ты продолжаешь существовать.

— Продолжаю. Я подзарядилась всего пару дней назад.Пока хватит.

Бастьен нахмурился:

— Несколько дней назад? Н-да. С этим писателем тысовсем поскучнела.

— Эй, он тут ни при чем. Он мой избранник.

— Ага, конечно.

— А что за тон?

— Неуверенный. То есть сначала я полагал, что все этисвидания с писателем просто забава — хотя он кажется таким скучным и неспособен доставить тебе ничего, кроме боли. Но теперь я начинаю думать, чтоздесь есть признаки более серьезных неприятностей. Мне кажется, у тебя простокомплекс смазливого парня. Ведь кто ты есть? Помощник управляющего в книжноммагазине? Да еще с кошкой.

Обри гневно уставилась на него, и я тоже:

— Ну с кошкой, и что такого? А Сет не скучный.

— Тебе лучше знать. Просто меня он так не потряс, вот ивсе. Если уж тебе взбрело в голову переживать из-за смертного, могу отыскать иполучше.

— Я не хочу получше. То есть лучше не бывает. Я хочутолько его.

— Как угодно. Просто ты становишься обычной, вот и все.А была необычайной.

— Ох! И это только потому, что я не иду с тобой сегоднявечером?

Бастьен пожал плечами.

— Что ж, ладно. Мы пойдем. Но я не стану охотиться.

— Ладно, согласен.

Мы отправились в клуб на площади Пионеров, столь сексуальнопривлекательные и в таком совершенстве красоты, которого способны добитьсятолько инкуб и суккуб. Я взбила волосы в соблазнительную беспорядочную корону инадела светло-голубую маечку с вырезом, доходящим чуть ли не до пупка и прикрытымлишь шнуровкой, так что лифчик показался бы здесь совершенным излишеством. Яего и не надела.

Напряженность между нами испарилась, как только мы попали натанцпол. Сначала мы с Бастьеном танцевали вместе, даже в столь переполненномзале ощущая пристальное внимание поклонников. Физическое влечение далеко неисчерпывалось внешней привлекательностью. Тут играли роль и зрительный контакт,и ответная мимика, и само движение. Инкубы и суккубы учатся этому с самогоначала, так что хорошие специалисты движутся с грацией, доступной лишьсчитанным смертным. Я неплохо танцевала и до того, как стала суккубом, так что,когда доходит до языка тела, смело причисляю себя к лучшим из лучших. От насневозможно было оторвать взгляд. Это был экстаз как таковой.

Какое-то время спустя мы разделились. Подчас мне причиняютболь результаты игры суккубов, но сама по себе игра забавна. Очень забавна. Япереходила от партнера к партнеру, расцветая от возрастающего желания тех, счьими телами играло мое. Вот ради чего, несмотря на мои постоянные жалобы, яотказалась от смертной души.

Признаюсь, меня все больше мучила мысль о том, чтобы скем-нибудь отправиться домой, мое тело жаждало обнимающих рук, но я подумала оСете и его непреклонной решимости соблюдать наши договоренности. Нет. Сегодняникаких избыточных жертв. Я буду хорошей. Я хочу быть хорошей. Подожду, покамне действительно понадобится подзарядка.

С противоположного конца зала мне на прощание кивнулБастьен, покидающий клуб в обнимку с миниатюрной завороженной блондинкой. Когдаон повернулся, я заметила, что другой рукой он обнимает брюнетку.

Трудяга.

В два часа я наконец дошла до дома. На следующий деньпроснулась усталая и больная, да еще и погода испортилась. Я шла на работу,окутанная серой пеленой дождя. Все казалось холодней, чем обычно. Я росла втеплом средиземноморском климате и с такими температурами окончательно несмирюсь никогда.

Когда я появилась в книжном магазине, выяснилось, что кто-тоопять открыл его без меня. Странно. Хотя сотрудники были те же самые, такихбурных приветствий, как вчера, я не дождалась.

Кейси и Дженис, сидящие на кассах, оторвались от работы и сзагадочным выражением на лице уставились на меня. Дженис, перегнувшись черезперегородку, что-то шептала коллеге на ухо. Заметив мое удивление, обе выжалииз себя улыбки:

— Привет, Джорджина.

— Привет, — ответила я, озадаченная и слегкавстревоженная.

Бет устремила на меня такой же необычный взгляд из-заинформационной стойки.

— Как дела? — спросила я, не дождавшись от нееприветствия.

— Хорошо. — Она тут же уткнулась в экранкомпьютера.

Так вот, приходя на работу, я и раньше ловила на себестранные взгляды, но это было слишком даже для меня.

Иногда, после ночи с любовниками, высосанная из них жизненнаяэнергия придавала мне очарование, притягивающее смертных. То самое свечение,которым мне надоедал Хью, пока мы играли в покер. Как бы там ни было, сейчасдело не в этом. Последняя подзарядка, как я и сказала Бастьену, случиласьнесколько дней назад. За это время свечение должно бы ослабнуть. Кроме того, яхорошо знаю те взгляды. Эти не такие. Это были пытливые взгляды, взгляды типа«что она вытворяет?». Так смотрят, когда у тебя на лице остатки еды илиоторвалась пуговица. Вероятность того или иного казалась небольшой, но явсе-таки решила проверить на всякий случай и нырнула в уборную.