— Свет, ты если не хочешь, или не можешь, не рассказывай, но... Что именно сегодня произошло? Когда я услышала, что в твоей студии был взрыв, у меня сердце сжалось!

— Признаюсь, мне тоже любопытно, Света-сан, — ровным тоном проговорила Сецука. — Если вы в беде, я приложу все усилия, чтобы помочь тебе.

— Спасибо вам обеим, — тепло проговорила Света, глядя на Добрину и Айдо. — Когда Вита позвонила мне, а Сецу-сан написала, мне стало так светло на душе. Я так рада, что вы стали моими подругами. Так рада, что столько прекрасных друзей поддерживает меня, — она обвела взглядом всех присутствующих и снова впилась взглядом в принцесс кланов. — Поэтому, конечно, я расскажу вам. Честно говоря, я давно хотела рассказать о нашем со Стасом прошлом, да как-то раньше неуместно было.

— Прошу прощения, о прошлом? — будто бы равнодушно спросила Сецука.

— Это в общем-то до сих пор секрет, но знать его вам необходимо, чтобы в полной мере понять происходящее, — пояснил я.

— Конечно, никто не узнает от меня ваш секрет без вашего ведома, — тут же отозвалась японка.

— Я... очень рада, что вы доверяете мне и клянусь сохранить тайну в тайне, — быстро произнесла Вита. — Но, Света... если ты не уверена...

— Нет, я уверена, — перебила её моя сестра. — Я хочу, чтобы вы знали.

— Но тайна ведь общая... — робко проговорила Вита.

И внезапно я понял, что всё за сидящие за огромным столом смотрят в мою сторону.

Я улыбнулся:

— Самые близкие мои люди знают эту тайну. Так что я хочу, чтобы ты Вита, и вы, Сецука-сан, тоже были посвящены в неё. Особенно, ты Вита.

— Я? — изумлённо проговорила Добрина и хлопнула длинными ресницами.

— Позвольте узнать, Станислав-сан, по какой причине вы выделили Виту-чан? — ровным тоном поинтересовалась Сецука. Однако когда я повернулся к ней, увидел пламя в её глазах.

— Потому что кое-что тяготит и меня, и брата, — раньше меня ответила Света.

Да, как-то незаметно Вита стала очень важным человеком для нас обоих. Но мы с сестрой скрывали, что наш отец собственноручно убивал членов ее рода. Как к этому отнесётся Вита? Сможет ли понять, что мы к этому непричастны?

Честно говоря, мне было немного страшно. В тот момент другие наши друзья замолчали и напряглись.

— Вита, — проговорил я вкрадчиво.

— Да? — могучий вайлорд стала похожа на испуганного воробья.

Я смотрел в её большие и зелёные, точно альпийские луга, глаза, собираясь с мыслями.

Я резко произнёс:

— Наш отец — Владимир Князев. Но мы со Светой восемь лет не видели отца и не знали, чем занимается он и его синдикат.

Глава 4

Москва. Историческая столица страны.

В мрачном подвале, подвешенная за толстую цепь наручников к массивному ржавому крюку висела женщина. Грязная, в изодранном костюме, заляпанном кровью. Её гордость — пышные золотые волосы, сейчас походили на паклю. В этой пленнице мало кто смог бы узнать сильного вайлорда, в прошлом известную в Малахат-сити как вице-босс ныне уничтоженного синдиката «Багряные псы» — Людмилу Петровну Власову.

Пленница внезапно распахнула глаза и взревела:

— Отпустите меня уже! Разве так у Романовских принято награждать героя клана?!!

Звуки шагов, которые Власова услышала ранее, все приближались. Спустя несколько секунд в двух метрах от пленницы остановился пожилой мужчина аккуратной причёской с проседью. Несмотря на возраст — а было ему больше семидесяти лет, в каждом движении мужчины ощущалась сила и власть. Казалось, он может хоть сейчас прыгнуть на волка и разорвать тому пасть голыми руками.

Как и полагается главе древнего клана вайлордов.

— Герой ты, или нет, Людмила, вопрос спорный, — задумчиво проговорил Аристарх Владимирович Романовский.

— Мы с Костей смогли добыть оба артефакта! Половину из утерянных сокровищ клана! Не щадя себя! Своих людей! И даже своего сына! И ты утверждаешь, что я не могу называть себя героем?! — взревела Власова.

Цепи, удерживающие её, предательски заскрипели, но Романовский даже не шелохнулся.

— Называть себя ты можешь, как захочешь, Людмила. Хоть владычицей морской, — спокойно проговорил он. — Дело твоё. Но только в свободное время. А теперь будь добра, скажи мне, как тебе удалось организовать покушение на мою внучатую племянницу?

Серые глаза главы клана впились в лицо пленницы, будто клюв сокола в горячую плоть пойманной мыши.

Но мышь лишь скривилась и фыркнула:

— Клан в самом деле не так силён, так нам внушали с детства? Не можете сами узнать? Я уже сказала, что понятия не имею, кто хотел подорвать эту девку! Явно не я! Знаете ли, сложно искать исполнителей, когда ты в бегах и официально мёртвая. Но ещё сложнее, если ты оказалась в казематах родного клана.

— И всё же даже так, тебе удалось связаться со своим осведомителем.

— Да потому что вы позволили это сделать, чтобы выйти на них!!! Все! Я обычная женщина! Преданная всеми! Кланом, которому отдала свою жизнь! Роднёй, ради которых старалась! Мужчиной, которому отдала своё сердце!!! Что вы от меня хотите?!! У меня ничего нет! Даже... даже сына! Моего маленького мальчика!

Из глаз Власовой покатились крупные слёзы, она задрожала всем телом, извиваясь на крюке.

Слева от Романовского послышался омерзительный скрежет.

Открылся разлом, из которого молниеносно вылетел грайм.

Глава клана и бровью не повёл. А вот тюремщики Власовой, стоявшие за спиной Романовского, среагировали мгновенно. И пяти секунд не прошло, как грайм был уничтожен, на тёмный пол рухнул камень душ, а разлом захлопнулся.

— Людмила, — вкрадчиво проговорил Романовский. — Не буду отрицать, мне жаль тебя. Мой младший сын давным-давно живёт отдельно от меня, а его сын со мной даже не знаком. Я испытываю чувство утраты... Но эта утрата не сравнится с твоей. Совсем не сравнится. Но... — Романовский сжал зубы и прорычал: — Потеря сына не даёт тебе права мстить тем, в чьих жилах течёт кровь моего рода! Не говоря уже о том, чтобы вредить клану! Твоя глупость привела к тому, что СГБ заинтересовалась нашими делами. Пусть они смотрят издали, пусть не понимают, что к чему... Пусть даже и не уверены в том, что вы с Константином связаны с нашим кланом — плевать. Такое внимание радости не доставляет!

— Вы и сами скоро обратите на себя внимание всех, кого