Северная столица очаровала ее. Дворцовая площадь, стрелка Васильевского острова, Невский проспект, канал Грибоедова, Зимний дворец, Исаакиевский и Казанский соборы, Египетский мост… Яну удивили дворы-колодцы – дома самой причудливой формы с необычными арками и воротами, соединяющиеся друг с другом. Помещения на первых этажах зданий не имеют окон, и кажется, именно в такой каморке Фёдор Михайлович Достоевский писал свои произведения, полные тоски и отчаяния. На Васильевском острове есть дом, двор которого называют «Двор духов». Попав в этот двор, надо загадать самое сокровенное желание и поднять глаза на кусочек неба между плотно стоящими домами, тогда желание обязательно сбудется. Яну поразили и величественные гранитные сфинксы на Университетской набережной с лицами молодого фараона Аминхотепа III, выполненные в XIV веке и весом в двадцать три тонны.

Были они и в Царском Селе, Павловске и Крондштате.

Когда на гранитные набережные вечером опускался туман, всё вокруг оказывалось в лёгкой дымке. Яне хотелось взять в руки кисти и краски и запечатлеть красоту города в акварели, но у группы советских школьников тогда была другая программа – учительница упорно таскала их по ленинским местам.

Как-то раз с Яной произошёл крайне неприятный случай. Она решила совершить прогулку по ночному Питеру. Потихоньку она выскользнула из гостиницы, где жила их группа. Белые ночи уже кончились, и на улице было темно. Яна смело направилась к набережной, но остановилась перед шикарным зданием гостиницы. Гостиница светилась окнами, около дверей стоял швейцар, а на мостовой иностранные машины.

Внезапно кто-то ее окликнул:

– Эй, малышка! Ты свободна?

Яна обернулась и застыла в испуге. К ней приближались два здоровенных мужика в хорошем подпитии.

– Ну что смотришь? Пойдём, прогуляемся!

Один мужик попытался схватить ее за руку. Яна вывернулась, но он вцепился словно клещ.

– Куда, красотка!

– Отпустите меня! Что вы делаете, дяденьки?! Не надо! – Яна стала биться, словно рыба в сетях, пытаясь освободиться из крепких рук негодяя. Она так испугалась, что не знала, как поступить.

Неизвестно, чем бы закончилась ее ночная прогулка, если бы сзади не раздался грозный окрик:

– Вы что делаете, черти?! Она же ребенок еще! Отошли он нее!

Яна сквозь пелену слез разглядела женщину, которая быстро приближалась к ним.

– Неприятностей захотели? Это я вам сейчас организую в момент, уроды! – орала незнакомка и, подскочив, толкнула в грудь амбала, сжимавшего, словно клещами, руку Яны. – Пшёл вон, паразит!

Нападавший отпустил Яну и отступил на два шага назад.

– Ты, что, Каролина, сбесилась, что ли? Какая муха тебя укусила? Чего прицепилась, лахудра?

Женщина тряхнула густыми пышными волосами. Была она крепкая, с высокой грудью и одета с вызывающей ночной роскошью – коротенькая красная юбочка, шубка из неизвестного науке зверька, губы покрыты алой помадой, а в ушах раскачивались блестящие серьги-кольца.

Она угрожающе махнула рукой с острыми длинными яркими ногтями.

– Не трогайте ее, а то глаза выцарапаю, козлы! Она же несовершеннолетняя!

– А кто об этом узнает? – хмыкнул второй мерзавец.

Яна даже не осознавала, что если бы ее запихали в машину, то уже никогда больше не нашли.

В руке одного из мужчин в лунном свете блеснуло лезвие ножа.

– Иди, куда шла…

Каролина начала истошно кричать, мужик приблизился к ней и крик оборвался. Бесстрашная женщина повисла на нем, а затем медленно осела на асфальт. Вдали появились люди, послышались чьи-то голоса, и вой милицейской машины.

– Валим! Менты!

И они исчезли.

Яна с ужасом смотрела на корчившуюся женщину около своих ног.

– Иди сюда, – позвала она.

Яна приблизилась и села рядом, руки и ноги у нее тряслись, она не понимала до конца, что произошло.

– Тебя как… зовут?.. – спросила женщина, кусая от напряжения губы.

– Я-яна… – прошептала Цветкова.

– Худышка… – улыбнулась спасительница, сжимая ее ладошку. – А где твои… родители?

– Они в другом городе… Я тут с классом на экскурсии, – всхлипнула Яна, видя, как на одежде несчастной расплывается тёмное пятно. – Я тут на экскурсии с классом… – повторила она.

– Так беги, дурочка, и никогда не выходи ночью одна.

Яна заметила, как блеск в красивых темных глазах тускнеет. Женщина закрыла глаза и повторила:

– Беги, пока менты не подъехали.

Яна бросилась бежать.

Оказавшись снова через столько лет на питерской улице, Яна словно воочую увидела эту сцену.

– Господи, почти тридцать лет прошло… – вздохнула она.

– Куда везти, красавица? – подошел к ней мужчина с ключами на пальце. – Да на вас лица нет… Что случилось?

– Вы местный? – спросила Яна, вытирая слезы.

– Так в третьем поколении, – кивнул таксист.

– А где у вас промышляют самые известные проститутки?

У мужчины округлились глаза.

– Ого! Так это на Невском, у отеля «Империал», но вас туда так просто не пустят.

– Отвезите, пожалуйста, – стиснув зубы, ответила Яна и решительно направилась к его машине.

Яна, расплатившись с водителем, вышла из машины у монументального здания с тёмными атлантами под балконом и ковровой дорожкой, ведущей от проезжей части к стеклянным вращающимся дверям.

– Если не забронировано, вам ничего не светит, – бросил водитель, но Цветкова даже не обернулась.

Швейцар открыл ей дверь без вопросов. Оказавшись в прохладном, отделанном мрамором холле с фонтаном посередине, Яна подошла к стойке администратора.

– Чем могу быть вам полезна? – обратилась к ней девушка в униформе.

– Хочу забронировать у вас номер, – ответила Яна. – Любой.

Девушка округлила глаза.

– Ой… у нас так нельзя. Все номера заняты. Бронирование минимум за две недели. А на праздничные даты – так за месяц-полтора. Извините.

– Понятно… – Яне совсем не хотелось уходить отсюда. – А в ресторан я могу пройти?

– Конечно. У нас дресс-код, но вы проходите, – улыбнулась администраторша. – Вниз по лестнице, пожалуйста.

Яна лёгким кивком поблагодарила девушку и направилась к лестнице.

Цветкова очень любила рестораны и часто их посещала. Однако ресторан ресторану – рознь. Яна предпочитала рестораны, интерьер которых был выполнен в светлых тонах, с панорамными окнами. А вот обилие «золотых» деталей и замысловатой лепнины вызывало у нее отвращение. Ресторан, в который она попала сейчас, оправдал самые худшие опасения. Помещение было просторное, но мало освещённое, мебель тёмная, массивная. Единственным светлым местом была барная стойка с подвешенными бокалами, которые при определённом освещении отражали свет, словно фары инопланетного корабля.