Мартин шёл по дорогим коврам, Цветкова семенила сзади. Наконец они очутились в огромной, богато украшенной комнате с камином. В кресле сидела пожилая дама в теплом платье молочно-ванильного цвета и в очках. Несмотря на возраст, она была при макияже, волосы тщательно уложены. При виде Мартина дама распахнула объятия.

– Дорогой мой мальчик! Сколько лет, сколько зим… Как же я рада тебя видеть!

– Здравствуй, Люся. – Мартин обнял ее и поцеловал в щеку. – Познакомься, это Яна.

– Очень приятно. Присаживайтесь. Чем вас угостить? – Пожилая дама внимательно смотрела на Яну.

– Кофе без сахара, если можно.

– И мне тоже, – сказал Мартин.

– Андрей сейчас принесёт. Что привело тебя, Мартин, к старой Люсе? – Дама сложила руки на коленях и умиротворённо посмотрела на огонь в камине. – В моем возрасте ко мне приходят, если только хотят что-то узнать. Шутка.

– Мы хотим узнать судьбу одной девушки из ваших, но это было очень давно. В то время ты тоже работала и, возможно, ваши пути пересекались, – ответил Мартин.

– Давно? Значит, сейчас она тоже повзрослела. Зачем она вам? – спросила Люся.

– Расскажи всё как есть, – обратился Мартин к Яне.

Они сидели на диване, но он почти не смотрел на нее.

– Это моя инициатива. Я даже не знаю, жива ли она…

И Яна второй раз за вечер рассказала про случай, который произошёл с ней в Ленинграде почти тридцать лет назад.

Когда она закончила, воцарилось молчание. Люся продолжала задумчиво смотреть на огонь. Было даже не понятно, слышала она Яну или нет.

– От судьбы не уйдешь… – наконец сказала она и снова погрузилась в молчание.

– Люся? – позвал ее Мартин.

– Да… я думаю. Вы поставили меня в тупик. Это на самом деле было очень давно. Я тогда только начала присматривать за девушками. И если это был дорогой отель… Яна, еще раз опиши мне ее.

– Я тогда была совсем девчонкой, и мне эта женщина показалась просто неземной. Яркие вещи, высокая, с красивой фигурой. Длинные черные волосы. Бандиты называли ее Каролиной. Если она выжила, у нее должен был остаться приличный шрам…

– У многих моих девочек были разнообразные шрамы… Издержки профессии, так сказать. И многие из них сгинули в девяностые. Но я услышала вас. Мне надо немного времени, и я если что-нибудь узнаю, позвоню. Яна, оставь мне свой номер телефона.

– Спасибо вам. – Цветкова пригубила свой кофе.

– Пока не за что… – повернулась к ним Люся. – Мартин, Яна, вы очень красивая пара. Не обижайте друг друга.

– Да мы и не обижаем, – хмыкнул Мартин.

– Но по тебе я вижу, что ты расстроен. Яночка, не огорчайте его, он очень хороший. Очень.

– Я тоже так считаю, – кивнула Яна. – И ценю…

– Роковая женщина, – прошептала Люся.

– Что? – откликнулся Мартин.

– Это я так… Мысли вслух.

Мартин встал.

– Спасибо, – сказал он и поцеловал даме руку. – Спасибо, Люся.

Та улыбнулась и на прощание махнула им рукой.

– Где твои вещи? – спросил Мартин, садясь за руль.

Яна вынула из сумочки бумажку с адресом.

– Не запоминаю цифры… Вот адрес, где я сняла квартиру.

Мартин молча бросил взгляд на листочек и тронул машину с места.

– Ты уже столько раз меня спасал… – начала Яна издалека.

– Судьба у меня такая.

– И к тебе можно обращаться по любому вопросу, даже по «ночным бабочкам»… Кто эта Люся?

– В советские времена, когда у нас секса не было, она была одной из самых известных проституток. Потом стала «мамкой», а попросту сутенёршей.

– А ты ее откуда знаешь? – не удержалась Яна.

– Знаю… – слегка улыбнулся Мартин. – А в моем нынешнем положении мне как мужчине было бы неплохо вообще подружиться с женщинами этой профессии. Знаешь, иногда хочется секса.

– Правда? – сделала вид, что удивилась Яна.

– Ага! Каждый день, особенно если всё время вспоминаешь женщину, которую любишь. Но именно эта любовь и мешает обратиться к услугам «ночных бабочек» или других женщин, как я делал раньше. Замкнутый круг. Знаешь, Яна, плохо быть влюбленным по-настоящему, это лишает тебя некоторых свобод. Мне никто не нужен. Только ты, – внезапно сказал он и нажал на тормоз. – Приехали. Пойдём за вещами, и я увезу тебя из этой дыры. – Мартин прожёг ее взглядом.

Яна поняла, что если сейчас она поедет с ним, то они, скорее всего, займутся любовью. Она набрала воздуха в лёгкие и выдохнула:

– Нет, Мартин, я останусь здесь. И из города тоже не уеду. Я приехала помочь родному театру матери, да и моему тоже… Я там выросла за кулисами.

– Из тебя вышла бы хорошая артистка, – подтвердил Мартин, пожирая ее глазами.

– Я приму это за комплимент, – ответила Яна. – Спасибо еще раз.

Цветкова вышла из машины и поспешила в подъезд. Мартин провожал ее взглядом.

Яна понимала, почему Мартину не понравилось это место: двор-колодец производил мрачное впечатление. Цветкова встретилась с Василием, хозяином квартиры, с которым созвонилась. Тот жил рядом со сдаваемой жилплощадью. Василий, весьма неопрятного вида мужчина, провёл ее по жуткому тёмному двору мимо ужасающего вида грандиозной помойки, впустил в воняющий кошками подъезд, а затем в не менее страшный дребезжащий лифт.

Квартира находилась на последнем этаже и выглядела непрезентабельно: небольшая комната в мансарде, совмещённый санузел и коридор в три квадратных метра со встроенным шкафом. Но Яна понимала, что для нее одной места вполне достаточно, к тому же стоило жильё недорого, и ее это устраивало. Она заплатила Василию за неделю вперёд, и тот отдал ей ключи.

Цветкова закрыла за ним дверь, вошла в комнату и включила свет, однако в люстре раздался треск и свет сразу же погас. Тогда она включила лампу в ванной комнате и оставила дверь открытой, чтобы хоть как-то осветить помещение.

Яна решила принять душ и сразу лечь спать, хотя и понимала, что скоро не уснёт. Сердце колотилось с удвоенной силой, а руки тряслись. Она не видела Мартина несколько месяцев и не ожидала, что встретит его. Чувства, которые она испытывала к нему, выбивали у нее почву из-под ног.

В ванной Яну ожидал еще один неприятный сюрприз – вода из крана текла совсем тонкой струйкой и была не особенно тёплой, если не сказать холодной. Но деваться было некуда, и Цветкова встала под душ. Намылившись ароматным мылом, привезенным ее подругой из Франции, она, клацая зубами, смыла скользкую пену холодной водой, обернулась полотенцем и вышла, дрожа, из ванной. На душе было холодно и одиноко. Яна попыталась включить телевизор, но он только шипел, словно змея, а по экрану шли серые полосы.