В полночь они разъехались по домам.

Я позвонила Светлане и сказала, что могу дать ей денегтолько на аборт.

Это было мое решение.

Она сказала, что будет рожать. Что-то про любовь к Сереже. Ипро то, что обманным путем устроилась операционистом в Сбербанк, и теперь ониобязаны будут оплачивать ей декретный отпуск. И она целиком посвятит себяребенку.

Это было ее решение. Она имела на него право.

Я выехала на Рублево-Успенское шоссе. Автомобили стояли впробке длинной очередью. Машинально я пересекла встречную полосу, объезжаяочередь. У поста ГАИ в Раздорах ко мне кинулись люди в форме; они свистели,размахивали дубинками и делали мне какие-то знаки. Я посмотрела вокруг ипоняла, что это не пробка. Ехала правительственная машина, и всех согнали наобочину. Я встала первая и полезла за документами. Гаишники вытянулись постойке «смирно», и мимо пронесся кортеж президента. Через минуту движениевозобновилось. Ко мне подошел злой постовой.

— Документы!

Я протянула ему документы, и он ушел с ними в будку, неговоря ни слова. Встречная полоса, неподчинение командам, создание экстреннойситуации — за все это наверняка лишают прав.

Я зашла в будку и начала кричать:

— Где мои документы? Сколько времени я могу ждать?

Гаишники ошарашенно посмотрели на меня и сказали что-то пропрезидента.

— Да я спешу! — заорала я. — Вам что,поболтать не с кем?!

Один из них предложил мне выйти и начал переписывать моиданные из техпаспорта. И объявил, что забирает у меня права.

— Только быстро! — сказала я. — Забирайте,что хотите! Но это будут последние права, которые вы здесь забрали!

Я повернулась к выходу. Уже не надеясь на успех.

Гаишник со злостью швырнул мои документы на край стола.

— Ну вот, вы ж нормальные ребята. — Я попрощаласьи вышла.

Я чувствовала спиной, как они ненавидят меня. И всехостальных на этом шоссе. Но работой рисковать не хотят. Мало ли кто я такая.Могу оказаться и внучкой Ельцина. В нашей деревне все чьи-то внучки и чьи-тожены.

Я поехала в Москву. После наших гаишников московскиеказались хамами и жлобами. Если бы я и в самом деле была внучка Ельцина, они бывсе равно не поверили.

У меня была бизнес-встреча по поводу сыворотки.

Я нашла молочный завод в Люберцах, готовый мне ее продать.Один литр — двадцать пять копеек. Плюс цена на пакетирование. Они предлагалитри рубля за штуку, но мне это было дорого. Чтобы это дело имело смысл, фасовкадолжна обходиться максимум в два рубля. Плюс доставка. Сыворотка продавалась врозлив, в машину входило 3, 118 тонны. Машина с перегородкой посередине. Япредставляла ее себе такой, как в фильме «Джентльмены удачи», — машина, вкоторой они бежали из лагеря.

Сейчас я ехала в рекламное агентство. Надо было обсудитьпродвижение товара на рынок. Создать концепцию бренда и продумать рекламнуюкампанию.

Мы сидели втроем и придумывали рекламный ролик. Я,креативный директор агентства Ирма и коммерческий директор Лада.

Говорила Ирма:

— Жена провожает мужа в командировку за границу. Проситего привезти чудо-крем для лица и чудо-шампунь для волос.

Он возвращается. Аэропорт Шереметьево. Машина с водителем.Звонит жене. «Дорогая, я вернулся». Она просит по дороге купить сыворотки дляблинов. Супермаркет. Муж видит из окна, как его водитель тащит целый ящиксыворотки. Водитель садится в машину и довольно говорит: «Так дешево, я себетоже купил. Обожаю блины».

Следующая сцена. Звонок в дверь. Жена радостно встречаетмужа. А где крем для лица и шампунь для волос? Он забыл. В его руке толькосыворотка. Он протягивает ей пакет. «Дорогая, за границей все женщиныпользуются этим». Монтажная склейка.

Они садятся за стол. Дымятся блины. Лицо ее гладко, волосышелковисты. Ее текст: «Дорогой, сыворотка — это лучшее, что ты мог подаритьмне».

Лада встрепенулась:

— Тут же слоган: «И волки сыты, и овцы целы».

— Неплохо, — кивнула я, — но в тридцатьсекунд не уложится. А в пятнадцать и подавно. И мало продукта на экране.Максимум половина ролика. И вообще, давайте называть продукт профессионально.Сыворотка — это у бабушек, а мы продаем пахту.

Ирма не смутилась и продолжала не задумываясь:

— Отлично. Экран поделен на две части вертикальнойлинией. Слева — замученная домохозяйка, справа — продвинутая молодоженка.Текст: «И Оля, и Юля решили испечь своим мужьям блины. Оля взяла молоко иоставила его на ночь, чтобы оно закисло. А Юля купила в ближайшем магазинепахту». В это время на экране заспанная Оля в застиранном халате достает изхолодильника молоко и ставит его на окно. На картинке справа Юля колбасится надискотеке. Текст: «К двум часам хозяйки уже готовы жарить блины». На экранекрупным планом: слева — Оля с молоком озадаченно нюхает его; Юля с пахтойсмотрит телевизор, задрав ноги на стол. Текст: «Но что это? Мужья Оли и Юлирешили пригласить их на обед в ресторан!» Картинка на экране: Оля сокрушенносмотрит на цену закисшего молока — 20 рублей; Юля — на цену пахты — 5 рублей.Оля огорченно вздыхает, Юля мажет пахту на лицо и ополаскивает ею волосы.Монтажная склейка. Кое-как выглядящая Оля и великолепная Юля встречаются околоподъезда. Оля спрашивает:

— У тебя новое платье?

Юля отвечает:

— Новое — это хорошо забытое старое.

И подмигивает зрителям.

На экране крупным планом — пахта

— Неплохо, — соглашаюсь я.

— И малобюджетно, — обнадеживает Лада. —Никакой натуры, сплошной павильон. Снимаем с одной камеры, немного компьютернойграфики.

— А этикетка? — спрашиваю я.

У Ирмы есть ответы на все вопросы.

— Что-нибудь, что будет выбиваться из общеговизуального ряда. Но так, чтобы покупатель верил — это настоящее. Никакихлетающих коров. Может быть, просто аппетитная горка блинов. И очаровательнаястарушка. Или ребенок. И очень крупно: «ПАХТА».

— А название?

— Какой-нибудь «вкуснишка». Или «толстей-ка». Шучу. Надназванием надо подумать.

— Может быть, «Утро»? — предложила я.

— Может, — согласилась Ирма.

— Или «Бабушкины блинчики».

— Длинновато. Но ассоциативно.

— По-моему, неплохо. Если придумать что-то короткое, нос тем же смыслом — это попадание.

— Только если «Бабкины блины», — сказала Лада.

Мы договорились встретиться через несколько дней.