— Что вы говорите! — подхватила Инга, кося глазомна Верлецкого, который наблюдал за развитием событий с напряженным вниманием.

— Да-да! Надя потрясающий специалист. Она может найтивыход из любой ситуации! Вот у меня была…

Договорить она не успела, потому что Надя со злодейскойулыбкой на лице сняла со стола соусницу и вылила Веронике на подол итальянскийсоус. И первая завопила:

— Ой-ой-ой! Какой ужас! Какая я неловкая!

Вероника заверещала, вскочила с места… Хомутов тожеподскочил, и Верлецкий за ним следом… И тут-то Анфиса сказала, что у нееначинается гипертонический криз. Все внимание сразу переключилось на нее. Онаушла в спальню и улеглась на диван. С этого момента к ней по одному потянулисьходоки. Любой из них мог «угостить» ее смертельной дозой лекарства.

Тем не менее все попытки выяснить истину тут, на месте,оказались тщетными. Каждый п??изнавался, что заходил к Анфисе, но, конечно, еене убивал.

— У Таисии вообще нет мотива для убийства, —заметила Марфа, перед которой высилась целая гора мокрых салфеток.

— Она могла постараться для любимой подруги, —тотчас возразил Хомутов, громко сопя.

Таисия смерила его уничижительным взором и решила, чтоотвечать — ниже ее достоинства. Тем не менее остальные гости слегкапризадумались. Еще часа три они толкли воду в ступе, но только рассердили другдруга и в конце концов разошлись по домам. Напоследок Верлецкий заставилВеронику помочь убрать со стола. Она сопротивлялась изо всех сил, но все-такисдалась и, кипя негодованием, вымыла посуду.

Весь следующий день Инга ездила с Григорьевым по инстанциям,а ближе к вечеру позвонила Таисии:

— Даже не знаю, что мне теперь делать, —пожаловалась она. — Работы нет, да тут еще такое горе…

— Знаешь что? — перебила ее подруга. — Ужеконец рабочего дня, встретимся через час и обсудим все варианты.

Встречались они всегда в одном и том же месте — в миломмаленьком кафе под названием «Кудесница».

— Чертова погодка! — пожаловалась Таисия, снимая ивстряхивая плащ.

Потом села и тоном уставшего доктора приказала:

— Рассказывай. — Извлекла из пачки сигарету изакурила. — Что тебя беспокоит?

— Как что беспокоит? Ты сама сказала, что Анфису убили.

— Ну и что теперь? Милиция разберется. Ты не убивала —это главное. Постарайся взять себя в руки и жить нормальной жизнью.

— Ну ты даешь! Какая может быть нормальная жизнь безработы? Кстати, с этого все и началось. С гибели шефа.

— Артонкина, да? Того, что с тобой всерьез заигрывал?

— Ну, не всерьез… — Всерьез, всерьез, — кивнулаТаисия. — Импозантный был дядька, жаль его.

— Как?! Ты — и пожалела мужчину?

Таисия точным движением сбросила горку пепла в фаянсовуюплошку и пожала плечами:

— Так он же умер.

— Я до сих пор не могу в это поверить! Как сейчас, вижуего перед собой.

— У него шевелюра была классная, — заметилаТаисия. — Настоящая грива. И эти седые прядки на висках. Носу тоже надоотдать должное — прямо дюреровский был нос. Такой самец запросто мог задуритьтебе голову.

— Да ты что! — вознегодовала Инга. — У меняведь есть Григорьев.

— Сегодня есть, завтра нет.

— Ты мне еще больше портишь настроение. И на ГлебаСергеевича наговариваешь — он просто флиртовал.

— Я видела, как он флиртовал, — отмахнуласьТаисия. — Помнишь, он нас с тобой подвозил до дома? Ну так вот. Поверьмоему трудному опыту — он рассчитывал на взаимность. Впрочем, что уж теперь?

— Действительно, — поддакнула Инга. — Теперьмне надо думать о будущем.

— Ты пересидишь пару месяцев без зарплаты? Пока будешьискать новое место? Я имею в виду — у тебя есть что-нибудь за душой?

— Я же машину купила.

— Ну да, я забыла. Говорила тебе — сначала надонаучиться водить. Сейчас была бы с деньгами. Что тебе эта машина, если водитьне умеешь? Куча железа и все. И денежки тю-тю.

— Ну… Водить я научусь. А что касается денег, тоГригорьев не даст мне пропасть.

— Ха! — сказала Таисия.

Она могла ничего больше не добавлять, в этом возгласесконцентрировалось все, что она думала о мужчине как о надежном плече.

— Женщина должна рассчитывать только на себя, —заключила она.

Инга покусала нижнюю губу, потом потянулась за сигаретой.Она курила редко, в моменты сильного нервного напряжения. Сегодня ей сам богвелел обкуриться до полной отключки. Инга неожиданно вспомнила позавчерашнийдень и, рассказав Таисии подробности своих приключений, с горечью заметила:

— Григорьев даже не предложил отвезти меня домой. Покаему не велела Надя!

— Ты вот что, — оживилась Таисия. — Не сидицелый вечер дома, а то начнешь себя жалеть — не остановишься. Жалость к себеразлагает женщину, делает ее уязвимой, этого нельзя допускать. Ты вновь должнаобрести почву под ногами — и как можно быстрее.

— Что ты подразумеваешь под почвой?

— Финансовую независимость, разумеется. Как только тыпопросишь у Григорьева денег, немедленно попадешь в духовное рабство.

— Ты предлагаешь мне в темноте бегать по городу иискать работу? — изумилась Инга.

— Вот именно.

— Но у меня сегодня такое настроение….

— Не откладывай на завтра то, что тебе не хочетсяделать сегодня — завтра тоже не захочется. Проверено не раз и не два, —сказала подруга. — Я бы пошла с тобой, но мне нужно Наташку забирать изсекции, а потом шить ей юбку для воскресного выступления.

Наташка была Таисиной дочкой. Подруга родила ее в последнембраке, когда брак этот уже трещал по швам, как пиджак на растолстевшем хозяине.Она была уверена, что у нее родится девочка, и предупреждала: «Ну а мальчику,если он вдруг вздумает появиться на свет, сильно не повезет». Природа решила неставить экспериментов, и Таисия получила, что заказывала.

— Ты должна вся нацелиться на успех, — поучалаона. — Будешь идти по улице и притягивать к себе счастливые случайности.

— Вряд ли ко мне сегодня притянется что-нибудьпо-настоящему стоящее, — пробормотала Инга. — И по какой улице япойду? Откуда я знаю, где есть вакансии! Что же мне — объявления на столбахчитать? Я все-таки руководитель, и у меня нет никакого желанияпереквалифицироваться в дворники.

— В дворники тебя никто не возьмет, — сообщилаТаисия. — У тебя вся энергия в голове, кому нужны такие дворники? Купикакую-нибудь газету с объявлениями и посмотри, что есть тут рядом для работникаумственного труда. Даже если проиграешь в деньгах — соглашайся.