— Тайка, ну что ты вбила себе в голову?! —растерялась Инга. — Почему ты решила…

— Потому что кое-кто сделал для милиции заявление. Ясвоими ушами слышала. Думаешь, я просто так заговорила с вами об убийстве?Решила, что мне больше всех надо?

— Выражайтесь, пожалуйста, яснее, — нахмурившись,попросила Надя.

Еще до приезда представителей закона она успела забратьволосы в хвост и снять с себя все украшения. И теперь выглядела скромно истрого. Инге, которая кропотливо, год за годом, создавала свой образ деловойженщины, катастрофически не хватало очков и костюма. В коротком платье иажурных чулках она чувствовала себя неуютно. Григорьеву, напротив, нравилось,когда она одевалась женственно. Впрочем, для него женственность ограничиваласьтуфлями на шпильках и мини-юбками.

— Боже мой, ну кто мог сделать такое заявление? —раздраженно переспросила Надя.

— Ваш муж, — ответила Таисия, и все сидящие застолом повернулись и посмотрели на Хомутова.

— Илья, — первой опомнилась Надя и расправилаплечи, точно нервная учительша, услышавшая неприличное слово. — Что такоеты сказал милиции?

— Что знал, то и сказал, — с вызовом ответил Ильяи начал изучать свои остриженные полумесяцем ногти. — После того какАнфиса объявила о своем гипертоническом кризе — якобы он уже наподступе, — я заходил к ней в комнату. Она лежала на диванчике ирассматривала картинки в глянцевом журнале: Я спросил ее о самочувствии, и онаответила, что чувствует себя сносно, только немного позже выпьет однутаблеточку от давления, и этого будет достаточно. «С некоторых пор, —сказала она, — я перестала злоупотреблять лекарствами. Чтобы давлениебыло, как у космонавта, нужно пить настойку боярышника. Если делать эторегулярно, лекарства становятся практически не нужны. А я уже три года пьютакую настойку».

— К сожалению, она ошибалась, — заметил Стаспостным голосом. — Лекарства все-таки нужны.

— А я думаю, — запальчиво возразил Хомутов, —кое-кто не знал, что в своих Больших Будках Анфиса перешла на боярышник исегодня собиралась ограничиться одной таблеткой! Кое-кто не знал, что онасказала об этом мне!

— Осталось выяснить, кто такой этот «кое-кто», —буркнула Вероника.

— Убийца непременно должен был зайти к Анфисе вкомнату, — заявила Таисия, и, услышав наконец слово «убийца», всеодновременно вздрогнули, словно ехали в грузовике и их подбросило на ухабе.

— Сейчас невозможно точно сказать, кто к ней заходил, акто нет, — откашлявшись, заметила Инга. — И в какое время. Я личнозашла спросить как дела. Примерно через полчаса после того, как она прилегла.

— Я тоже, — кивнул Верлецкий, — заходил.

— Ну, ты-то понятно, — махнула рукой Марфа. —Глупо было бы тебе не зайти.

— Почему это — понятно? — тотчас напрягсяГригорьев, метнув в Верлецкого взгляд палача, жаждущего начала пытки.

— Да он ведь врач, — заступилась за женихаВероника. — Он обязан был пойти!

— И что же он врачует? — желчно спросил у нееГригорьев, точно самого Верлецкого не было в комнате.

— Насчет гипертонического криза Анфиса, конечно,преувеличила. Хотя давление у нее действительно подскочило, — мрачнозаметил Верлецкий. — Я посоветовал ей выпить то лекарство, которое онапринимала всегда. Представления не имею, почему она проглотила столькотаблеток.

— Так, выходит, она их не сама выпила? —растерялся Стас. — Надь, а ты к Анфисе тоже заходила?

— Да, — подтвердила она. — Нужно было найтикакую-нибудь одежду для… Ну, вы в курсе.

Она выразительно посмотрела на Веронику, а та метнула на нееиспепеляющий взгляд и сделалась от негодования ярко-розовой, как кусок ветчины.Башня из волос на ее голове накренилась, придав ей лихой вид.

— Мы посоветовались и решили предложить Вероникекрасное трикотажное платье, оно в гардеробе Анфисы оказалось самымдлинным, — продолжала Надя как ни в чем не бывало. — Ну, конечно.Вероника для него немного толстовата, и рост у нее.., как у корабельной сосны.

— Господи, так это вы мне от зависти всучили вместоплатья черт знает что! — завела глаза Вероника.

— Это «черт знает что», между прочим, стоит двестибаксов, — отрезала Надя. — Дом моды Анциферовой, если кто неразбирается. Анфиса тащилась от этого платья. Я даже добавила денег, так онахотела его купить.

Все повернулись и посмотрели на платье. Оно, вероятно, и всамом деле было красивым, но на Веронике смотрелось потешно — талия оказаласьпод грудью, а рукава из длинных превратились в укороченные.

— Ну а я, — с вызовом сказала она, — ходила кАнфисе переодеваться. А что мне еще оставалось делать? Раз уж меня посадилирадом с такой криворукой особой…

У Нади на лице появилось выражение удовлетворения. Именноона за праздничным столом вылила на Веронику итальянский соус, причем сделалаэто специально. В тот момент Инга наблюдала за развитием событий с большиминтересом и была почти уверена, что второй драки этим вечером им не избежать.Только Григорьев на сей раз останется в стороне, а главными героями побоищастанут Верлецкий и Илья Хомутов.

Дело в том, что Надя имела неосторожность сделать Вероникевыговор.

— Цивилизованные женщины, — как бы между прочимзаметила она, — умеют держать себя в руках. Надо же было умудриться начужом дне рождения устроить скандал!

— Ваша Инга хотела увести у меня жениха, — короткоответила Вероника.

— Это не повод закатывать истерики. Я бы так непоступила..

— Да? — ехидно переспросила Вероника.

После чего повернулась к Хомутову, сидевшему от нее по левуюруку, и принялась откровенно с ним флиртовать. Вероятно, решила посмотреть, чтоиз этого выйдет. По ее замыслу Надя должна была выйти из себя и таким образомопровергнуть собственные слова.

Флиртовала Вероника откровенно и даже пошло. С каждойминутой осанка Нади делалась все лучше и лучше — спина ее выпрямлялась инаконец стала идеальной, как у настоящей леди. Анфиса, сидевшая напротив, всепоняла и постаралась отвлечь ее от происходящего.

— Ты сегодня выглядишь бесподобно, Надечка! —громко сказала она. — Редко встречаются такие женщины: и красивые, иумные. — Она обернулась к Инге и пояснила:

— Надя — настоящий эксперт в банковском деле. Еслитебе, Ингочка, потребуется консультация, смело можешь обращаться к ней.

Хомутов между тем по-павлиньи распустил хвост и затоковал.Вероника с довольной физиономией продолжала обрабатывать объект, изредка косясьна вытянувшуюся в струнку Надю.

— Она прекрасный финансовый эксперт, — продолжалаАнфиса, беспомощно глядя на наглую Веронику и дурня Хомутова. — Она мнепомогла уладить дела.