Аленкой. Да, брак с Суворовым меня совсем расслабил… Было легко и удобно спрятаться за спину мужа и ни о чем не волноваться.

— Ладно, Аленка, раз администратору не до нас, мы сами найдем себе место. Хватит нам топтаться у порога, — крепче сжимаю ее маленькую ладошку.

Доченька в ответ неуверенно кивает.

Веду Алену по залу и неожиданно слышу бархатный мужской голос:

— Лиля? Лилия Вознесенская!

Обернувшись, приоткрываю рот от изумления, видя того, кто меня зовет.

— Рома?! — выпаливаю я. — Вот так встреча…

Меньше всего на свете я ожидала встретить сегодня в детском кафе мужчину, за которого когда-то чуть не вышла замуж.

Роман Гордисанов, как и прежде, чертовски симпатичный. Высокий брюнет с опрятной стрижкой, стильно зачесанной к затылку, в черных слегка подчеркивающих упругую задницу брюках и белой рубашке, расстегнутой на две верхние пуговицы. И с белоснежной сражающей наповал улыбкой…

Ромка выглядит так, будто сошел с обложки журнала. Он из породы тех красавчиков, которых можно смело приглашать для съемки рекламы элитного мужского парфюма. Его внешность олицетворяет того самого принца, о котором мечтает каждая девушка.

— Не ожидал, но очень рад. — Роман идет от сдвинутых столов. — Ни капельки не изменилась, Лиль, только волосы длиннее стали, — внимательно рассматривает меня обсидиановыми глазами.

Аленка дергает меня за руку, и Рома опускает взгляд.

— Твоя сестренка?

— Ну ты, Гордисанов, и льстец! — смеюсь я. — Моя дочь Аленка.

Роман наклоняется к малышке и доброжелательно протягивает руку:

— Какая милая леди. Приятно познакомиться, можешь называть меня дядя Роман.

— Я… — негромко, с заминкой, отвечает Аленка, — я не знакомлюсь, — и, засмущавшись, прячется за меня.

— Вот как? — смеется Рома. Но, может быть, вы все же соблаговолите представиться лично, не используя маму как посредника? — шутливо продолжает общение.

— Алена Захаровна, — бухтит дочь, уткнувшись лбом в мое бедро.

— Кажется, я поспешил назвать вас милой леди. Вы больше похожи на серьезную даму.

— Да.

Роман выпрямляется, снова переключая внимание на меня.

— Ром, мы зашли пообедать, — говорю я, — а у вас, наверное, праздник. Не станем отвлекать, рада была увидеться.

Я уже хотела развернуться, как Гордисанов внезапно обхватывает мое запястье, но тут же убирает руку.

— Я здесь на дне рождения племянницы. Может, присоединитесь к нам?

— Как-то неудобно, — сомневаюсь я. — Тем более нас никто не приглашал.

— Думаю, Златочка не будет против, — взмахнув рукой, указывает на девочку немногим старше Аленки, в пышном розовом платье. — Племяшка будет рада познакомиться с новой подружкой.

Опустив голову к дочери, спрашиваю:

— Пойдем?

Дочь завороженно разглядывает аниматоров, устроивших для детворы интересные конкурсы, и, помедлив, все же кивает.

Люди за столом все незнакомые, кроме старшей сестры Романа Лены. Раньше мы с ней неплохо ладили, да и сейчас, спустя годы, я не замечаю в ее взгляде на меня ничего осуждающего. Лена доброжелательно здоровается и тоже приглашает нас сесть, спрашивает вежливо, как дела.

Мне, конечно, есть что рассказать, но эта информация не для сестры Гордисанова, поэтому отвечаю общими фразами.

Рома приземляется рядом со мной и сразу же ставит чистый бокал и наливает лимонад.

— Дневное пати в этом скучном местечке не подразумевает шампанское.

— Я бы и не стала пить, — непринужденно отмахиваюсь.

Аленка, торопливо похватав со стола закуски, рвется участвовать в конкурсах. Всучив дочери деньги для именинницы — другого подарка попросту нет, — отпускаю ее к ребятишкам. Она убегает, даже забыв снять рюкзачок.

— Значит, ты замужем, — провожает взглядом Аленку Рома.

Я тяжело вздыхаю.

— Помнишь, когда-то было модно ставить семейное положение на страничках «В контакте»? У меня «все сложно»…

Гордисанов корпусом оборачивается и заводит руку мне за спину, кладет ее на спинку стула.

— В таком случае я в «активном поиске».

— Да ну? — округляю глаза. — Ты — и один? Ни за что не поверю. Да на тебя в институте настоящую охоту устраивали! А уж когда девчонки узнали, что мы хотим пожениться, я реально боялась, что они могут нанять киллера! — выпалив это, прикусываю язык.

— Я женат исключительно на своей работе.

Захар рос в бедной семье и всего добился сам, а Роман родился с золотой ложкой во рту. Ему не нужно было упорно трудиться, чтобы занять место под солнцем. Все обеспечил его отец.

Но его слова о любви к работе меня подкупают.

— Может, встретимся сегодня вечером, Лиль? — неожиданно предлагает Рома. — Сходим в бар или клуб, где не будет оглушающего визга и ряженных клоунов?

Его предложение обескураживает.

Пойти в ночное заведение с ним? И, может быть, там забыться?

Если честно, к такому я не готова. Я не уверена, уместно ли сейчас куда-то идти с Ромой, ведь мое сердце еще не остыло от любви к мужу, а там, где должны быть здравые мысли и спокойные эмоции, пока творится хаос и бушует огонь.

С другой стороны, я же не свидание иду, а на дружескую встречу. И это не сравниться с тем, что натворил Захар.

— Хорошо, — подумав, киваю.

Роман улыбается, как Чеширский кот, и достает из кармана брюк смартфон.

— Скажи свой номер…

— Записывай… — улыбаюсь в ответ.

Я диктую Гордисанову цифры и одновременно испытываю какой-то странный, жгучий дискомфорт, как будто ко всей правой стороне моего тела поднесли что-то раскаленное.

Инстинктивно обернувшись, вижу Захара, который, спрятав кулаки в карманы темно-серых спортивных штанов, стоит поодаль от нашего столика и наблюдает за мной.

Улыбка тут же исчезает с моего лица, я застываю в каком-то немыслимом ступоре. Перестаю слышать голоса и музыку, а вся окружающая обстановка будто трескается, как фальшивая фарфоровая декорация.

Я перестаю видеть что-то, кроме прожигающих меня насквозь глаз мужа, когда-то светло-голубых, а сейчас цвета штормового океана.

Почему Захар здесь? Откуда он узнал, что мы с Аленкой в кафе? Я не понимаю.

Мое сердце учащает ритм, когда муж делает один медленный шаг в мою сторону. Но и этого достаточно, чтобы я тут же подскочила со стула. Зная взрывной характер Суворова, я беззвучно молюсь, чтобы он ничего не устроил. Хотя кафе детское, и вокруг столько малышни, что, надеюсь, все обойдется.

Захар ревнует и он слышал, как я диктовала свой номер Роману — это понятно по каменному выражению лица мужа.

Увидев мою реакцию на Суворова, Рома тоже встает.

— Это папа Аленки, — объясняю я, чтобы разрядить обстановку. — Захар. А это мой знакомый Роман Гордисанов, когда-то мы учились в одном институте.

Я не рискнула заявить Суворову, что Рома был моей первой любовью, чтобы не провоцировать Захара. Он и так задыхается от злости — я это чувствую.

Но Захару совсем не до знакомства. Он, бросив на Рому