тебя готовить. Ты должна была поспать и уехать.

— Разве плохо, что я осталась? — удивленно округляет глаза. — Ну оглянись хотя бы вокруг — я убрала квартиру: вымыла полы, протерла пыль… — Растерянно метнувшись к духовке, открывает дверцу: — она блестит, а была в жиру!

Только мне на уборку плевать, на мгновение я слепну и глохну от злости, когда замечаю на безымянном пальце Иры обручальное кольцо Лильки, которое я с утра оставил на тумбочке в спальне.

— Зачем ты надела кольцо моей жены? — спрашиваю, но почти не слышу свой же голос из-за гула в ушах.

— Колечко? — ахает она театрально. — Да просто, — вытянув пальцы, рассматривает украшение, а потом показывает его мне, перевернув руку. — Мне же правда идет, да?

— Дура! — в два шага оказываюсь рядом с Ирой и обхватываю ее запястье. — Я тебе еще в кабинете сказал, что ты никогда не заменишь мне Лильку.

Стягиваю с нее кольцо. Ира визжит, дергается, но я ее держу крепко.

— Мне больно, Захар! Ты сломаешь мне палец! Ай, перестань!..

Забрав кольцо, отталкиваю Ирину слегка, но и этого было достаточно, чтобы она врезалась в кухонную тумбу.

— Помешался на своей Лильке, псих! — обиженно выпаливает Ирина, растирая после меня руку. — Она без раздумий бросила тебя при первой же серьезной ссоре, а ты за одно ее гребанное колечко убить готов! На фига тебе вообще такая баба?!

— То ли дело ты, да?

— А почему бы и нет? У нас ахренительный секс, Суворов, — продышавшись, сбавляет громкость. — Я отлично знаю, как ублажить тебя в постели. Если ты женишься на мне, поверь: ты не пожалеешь. Я буду тебя ценить, в отличие от этой ледышки Лили.

Какая из нее жена?

Ирина не молодая и наивная девушка, которая из-за отсутствия опыта слепо доверяет мерзавцам вроде меня, а вполне взрослая женщина, способная анализировать свои поступки.

И тем не менее она согласилась сразу же переспать со мной, зная, что я женат. И потом охотно раздвигала ноги и давала во все места за возможность иногда прокатиться на пассажирском сиденье рядом со мной и за денежное вознаграждение, по моим меркам, достаточно скромное.

Кроме того Ира пьет чуть ли не со мной на равных. Да и в принципе в свободное от работы время предпочитает разгульный отдых.

Даже если мы с Лилькой никогда не помиримся, я не возьму Ирину в жены. Мне будет стыдно связываться с женщиной, имеющей такую репутацию.

Раньше, пока она слушалась меня безоговорочно, трахать ее от случая к случаю было удобно, но терпеть ее закидоны я не собираюсь. Ирина — не та женщина, с кем бы я стал искать компромиссы.

— Я не женюсь на тебе, Ира. Никогда, — говорю как есть. — И постоянно тебе об этом говорил. Зря мы вообще с тобой начали. Думаю, на этом мы и поставим точку.

— К-как? — шепчет она.

— Вот так. Мы расстаемся, Ир.

Она несколько секунд молчит, испепеляя меня наполнившимися слезами глазами.

— Значит, бросаешь?

— Да.

— Ты выбираешь жену?! — снова взрывается она.

— Да.

— А сможешь ли ты с ней кончать так, как со мной?

Рефлекторно сжимаю кулак. Знает, сука, из-за чего у нас с Лилькой конфликт, и провоцирует.

— Проваливай лучше, Ира, не доводи до греха.

Ирина, всхлипнув, срывается с места и бежит в комнату. Следую за ней. Остановившись в дверном проеме, наблюдаю, как Ира распахивает шкаф и достает из него свою одежду, которую успела разложить по полкам.

— Я думала, что теперь мы будем жить вместе, Захар…

— Я тебя не звал. Ты сама себе придумала.

— Но это же логично, раз ты больше не с женой.

— Уходи, Ир. И в боксе тоже больше не появляйся.

— Еще меня и увольняешь?!

— Я же русским языком сказал: мы расстаемся.

Когда Ирина обувается в прихожей, я достаю из бумажника некоторую сумму денег — благодарность за непрошенную уборку и компенсацию за увольнение. Ирина деньги забирает беззастенчиво.

Закрыв за любовницей дверь, я ощущаю реальное облегчение, будто груз с плеч упал. После того как Лилька узнала о нас, я уже не хотел с ней спать.

Выливаю противный суп в унитаз, закидываю кастрюлю и тарелку в посудомоечную машину.

Поздним вечером сижу один в пустой гостиной. Ни сна, ни аппетита, ни желания что-либо делать нет. Даже свет не соизволил включить. Меня полностью устраивает залипать невидящим взглядом в выключенный телевизор, потому что мыслями я сейчас в коттедже рядом с женой и дочкой.

Тишину в квартире нарушает телефонный звонок. Смотрю, как на экране высвечивается «Принцесса», и мне становится теплее.

— Да, дочка, — отвечаю на звонок.

— Я тебе не дочка, папа, а агент в под прикрытии… — шепчет Аленка.

— Понял, — смеюсь, и возникает чувство, будто я сейчас у нас дома. И очень печально, что это только иллюзия. — Как ты?

— Я под кроватью.

— Зачем ты туда залезла?

— Прячусь от врагов.

— Каких врагов?

— Ну-у… пусть этот будут злые эльфы.

— Хорошо. Только не прячься долго, а порви их как Тузик грелку, — поддерживаю игру Аленки и решаю заодно выяснить: — А чем занимается мама?

— Ноги кремом намазала и сидит в комнате. Она какая-то грустная. Не знаю почему. А ты когда приедешь?

Эх, Лилька. Разбил я твое хрустальное сердце…

— Я еще на работе, Ален, — мой выдох получается тяжелым. — А пока я здесь, даю тебе задание как агенту: звони мне и рассказывай, что делает мама. Только не попадись ей с телефоном. Ладно?

— Хорошо, пап. Задание принято.

Глава 8

Лиля

— Годы идут, а список ваших поклонников только пополняется, Эльвира Леопольдовна, — улыбаюсь я, видя вошедшего в холл Модного дома курьера, держащего большую охапку белых лилий.

— Каждая моя маленькая победа как плевок в морду бывшему мужу, — отвечает восхитительная начальница. — Пятнадцать лет уже этим мотивируюсь. Представляешь, какая я злопамятная стерва?

Кириянова — женщина с большой буквы, акула бизнеса и талантливый кутюрье.

Сегодня на ней стильный брючный костюм глубокого сапфирового цвета с острыми наплечниками. Ее стрижка пикси уложена в творческом беспорядке, а на отшлифованном косметологами лице яркий макияж.

Парень в красной кепке и в футболке с фирменным логотипом цветочного бутика останавливается посреди холла и мечется взглядом между нашими лицами, лицами девчонок-коллег и дорогих клиенток.

— Извините, а кто здесь Весна? — растерявшись в «малине», спрашивает курьер.

Услышав его вопрос, перестаю улыбаться, застыв за стойкой секретаря. «Весна моя» — так называл меня дома Захар.

— Это я… — тише, чем когда смеялась с Кирияновой, отвечаю ему.

— Вам цветы от поклонника, — кивает курьер и протягивает через стойку охапку лилий. — Подождите, это не все.