например, пытается обосновать несостоятельность материалистического принципа бесконечности Вселенной развитием современной атомной и космической физики, которые-де разрушили прежнюю механическую картину мира[44]. Богослов при этом, умалчивает тот факт, что преодоление старой, механической картины мира и создание новой, более совершенной квантово-релятивистской означало не отход от материализма, а наоборот, более глубокое естественнонаучное обоснование и развитие принципа материального единства мира.

Расправившись с материалистическими мировоззренческими выводами наук о природе посредством их отождествления с механицизмом, богословы стремятся вывести отношения науки и религии вообще за рамки борьбы материализма и идеализма. «Это знак надежды нашего времени, что как христианство, так и физическая наука начали в последние десятилетия эмигрировать из старого поля борьбы между материализмом и идеализмом, — пишет тот же Г. Хове, — в новую, конечно, едва известную страну»[45].

Это заявление протестантского богослова является классическим примером попыток фидеиста — хотя и безуспешных, но никогда не прекращающихся — представить религиозную идеологию системой, стоящей в стороне от борьбы идеалистического и материалистического мировоззрений. Аурел фон Юхен в этих целях даже полностью отделяет религию от мировоззрения. «Вера не есть… философия, мировоззрение, — пишет он, — она не может, она не хочет вступить в конкуренцию с каким-либо истолкованием действительности»[46].

Стремления теологов объявить религию явлением принципиально отличным в своем подходе к миру от материализма и идеализма и несопоставимым с ними преследуют далеко идущую цель: таким путем протестантские богословы стремятся доказать, что религия не подлежит оценке через критерий соотношения бытия и духа и научная критика ее как идеалистического по своей сущности мировоззрения неправомерна.

Мы уже видели, что, несмотря на свои заявления о невмешательстве в дела естествознания, богословы не могут не высказываться по коренным мировоззренческим проблемам. Их истолкование этих проблем неизбежно осуществляется с позиций идеализма. Вся история развития человеческой мысли свидетельствует, что подход к вопросам мировоззрения может быть или идеалистическим, или материалистическим. Третьего не дано. Поэтому борьба науки и религии всегда носит характер борьбы научно-материалистического и религиозно-идеалистического мировоззрений.

Развитие современного естествознания наглядно демонстрирует несостоятельность фидеистских утверждений о его разрыве с материализмом и отказе от материалистических мировоззренческих выводов. Бурно развивающиеся науки о живой и неживой природе действительно приобрели в современную эпоху «новое лицо», только оно совсем не похоже на ту уродливую маску, которую хотят надеть на него фидеисты.

Естественные науки, представляющие собой одну из трех основных ветвей человеческого знания наряду с науками об обществе и мышлении, вносят огромный вклад в развитие материалистического мировоззрения. Естествознание через объект своего исследования связано с производственной, предметной деятельностью людей, оказывает на нее революционизирующее воздействие, способствует изменению форм производства и общения людей, подрывая тем самым как материальная сила устои религии.

Естествознание теснейшим образом — через свои понятия, методы, теории — связано с материалистической философией. Связь эта двусторонняя. Во-первых, данные наук о природе являются естественнонаучной основой развития философских категорий и представлений, они углубляют содержание материалистического мировоззрения. История философии ярко свидетельствует, какое огромное влияние оказали естественнонаучные открытия Коперника, Галилея, Ньютона, Дарвина, Эйнштейна, Планка и других на содержание теоретических мировоззренческих систем, разработку их методов. Ф. Энгельс указывал, что с каждым выдающимся открытием естествознания материализм должен менять свою форму.

Участвуя в формировании научно-материалистического мировоззрения, естественные науки выступают как духовная сила, подрывающая устои религии и идеализма.

Но и само естествознание нуждается в диалектико-материалистической философии, выполняющей в отношении него функцию общетеоретической и методологической основы. Естественные науки обладают своими специфическими методами и понятиями, но они не в состоянии выработать общетеоретические категории и методы, которые создаются посредством обобщения достижений всех наук в процессе развития общества. Эту обобщенную логику научного познания и дает материалистическая философия. Научная философская методология играет огромную роль в разработке методов наук о природе, естественнонаучных открытий, формулирования обобщающих выводов.

Представляет интерес сравнение выполняемых в отношении естествознания функций философии с возможными функциями религии. Религия может осуществлять мировоззренческую функцию, правда, лишь только как превратное, иллюзорное мировоззрение, но теоретико-методологическая функция не доступна ей. Ибо религия не обладает объективно существующим предметом исследования, не является внутренне логически организованной системой отражения[47].

Специфика связи между естествознанием и философией обусловлена исторически. Особенно усложнилась эта связь в настоящее время, когда естествознание претерпевает столь революционные изменения.

Если оценивать в общем и целом вклад современного естествознания в научное мировоззрение, то его можно охарактеризовать как колоссальное увеличение мировоззренческого потенциала наук о природе, темпы возрастания которого идут несравненно быстрее, чем это было раньше. Именно этот рост материалистического мировоззренческого (следовательно, и атеистического) значения естествознания заставляет фидеистов предпринимать меры по его нейтрализации.

Возрастание мировоззренческого, атеистического значения естествознания является результатом особенностей его развития в современную эпоху, действия его внутренних закономерностей. Для периода, охватывающего развитие наук со времени Возрождения и до начала революции в физике в конце XIX века, была характерна такая неравномерность в развитии естествознания, когда одна или несколько наук надолго обгоняли друг друга.

Так было, например, с астрономией в XVI–XVIII веках. Подобное положение дела облегчало деятельность церковников по нейтрализации материалистического мировоззренческого значения естествознания, поскольку они могли сосредоточивать свои усилия на каком-либо одном участке борьбы со знанием.

В настоящее время картина резко изменилась. Хотя неравномерность в развитии наук и сохранилась, она приобрела такой характер, когда одни науки догоняют другие за сравнительно небольшие сроки. В ходе дифференциации знания появляются все новые и новые научные дисциплины (их общее число уже достигло 1200). Идет быстрый процесс образования «переходных наук», которые возникают на стыке нескольких областей знания (химическая физика, биогеохимия и т. п.); появилась и бурно развивается такая наука, как кибернетика, охватывающая принципы организации и функционирования различных систем природы и общества.

Объективные процессы дифференциации и интеграции наук все более обусловливают превращение естественных наук в единую, всеохватывающую, стройную систему знаний о живой и неживой природе. Поэтому в настоящее время религиозному мировоззрению противостоят не разрозненные естественные науки, а цельная, взаимосвязанная, выступающая единым фронтом цепь естественных наук. Именно этот факт и порождает отмеченное выше стремление богословов подвергнуть дискредитации, прежде всего, мировоззренческое значение естествознания — его мировоззренческие материалистические выводы и его сущность как революционно-преобразующей общественной силы.

Связь естественных наук с мировоззрением может быть различной. Одни науки связаны с ним прямо и непосредственно, другие — опосредованно. Это находит свое объяснение в том, что «предмет ряда наук опосредован, между ним и теорией мироздания лежит та или иная область знания, которая, пользуясь материалами более частных наук, как бы аккумулирует их, и на их основе формирует данную область мировоззрения»[48]. Следовательно, достижения технических и прикладных наук приобретают мировоззренческое значение не прямо, а лишь через