еще не увидит. Облако пыли возникает из-за того, что по пути на водопой птицы продолжают искать в песке или глине насекомых и семена. Я замечал, что в траве высотой 3–5 футов вожаки бегут в десяти-пятнадцати шагах впереди стаи и время от времени взлетают или, вернее, подпрыгивают вверх, чтобы осмотреться. Заметив человека, хищное животное или еще что-либо подозрительное, цесарки, громко кудахча, кидаются прочь, причем бегут с невероятной быстротой. Я знаю лишь немногих птиц, способных бегать так же быстро. Охотник, плохо знакомый с привычками этих пернатых, больше их в этот день не увидит.

Иное дело, если он, зная, как они быстро бегают, пошлет вслед собак или же, умело замаскировавшись, внезапно выйдет из засады, когда они приблизятся. Цесарки взлетают, но полет у них тяжелый, и даже малоискусному стрелку нетрудно одним выстрелом сбить птицу.

Коренные жители этим и другим птицам почти не страшны. Одни лишь корана умеют охотиться на цесарок— они поднимают их собаками, а затем стреляют, но не дробью, а твердыми косточками блю-баста (маленький съедобный фрукт).

Возвращение в Дутойтспан

Мы стояли лагерем на южных отрогах гор Макваси. Два года спустя — в 1875 году — я встретил далеко в глубине страны бродячего охотника на слонов, который был родом с северных отрогов этих гор. Это был отличный охотник, и я хотел бы рассказать об одном из его приключений.

В холостяцкие годы Вейнгольд Шмидт жил на ферме у истоков реки Макваси. В то время ущелья, расположенные в северной части гор того же названия, пользовались очень дурной репутацией из-за бесчинств четырех львов, обычно охотившихся вместе. Никто из буров, живших в этой местности, не решался поднять на них руку. Как-то утром сын одного фермера, посланный на поиски трех лошадей, вернулся с печальным известием, что нашел в траве их наполовину объеденные трупы. По бесчисленным следам вокруг было нетрудно установить виновников злодеяния.

Это явилось последней каплей, переполнившей чашу терпения буров. Они решили сообща уничтожить хищников. На охоту отправились семь всадников, в том числе хозяин лошадей и его сын; последний показывал дорогу.

След львов вскоре отыскался. Он шел по долине, затем по двум возвышенностям и наконец привел охотников на равнину, покрытую, к сожалению, невысокой травой. Почва здесь была твердой, поэтому буры вскоре потеряли след зверей и были вынуждены отказаться от дальнейшего преследования. Вероятнее, впрочем, что им отказало мужество и что они предпочли вернуться, чем вступить в бой с хищниками, после долгой утомительной погони.

На обратном пути разочарованные охотники расстались близ жилища Шмидта. Каково же было удивление владельца лошадей и его друга, когда в высокой траве, совсем близко от двора, они заметили льва и львицу! Судя по позам хищников, те лежали в засаде. При приближении всадников, лошади которых не испугались близости своего извечного врага, львы поднялись с земли. Чтобы прицелиться поточнее, Шмидт спешился, взял лошадь под уздцы, сделал несколько шагов вперед и навел ружье на ближайшего льва. В этот момент его окликнул спутник. Обернувшись, Шмидт увидел, что тот отошел в сторону и занял позицию шагах в пятидесяти от него. Это неприятно поразило охотника: два льва были перед ним, остальные находились где-то неподалеку, а друг покинул его в таком положении.

Теперь Шмидту не оставалось ничего другого, как отступить самому. Ведя лошадь под уздцы, он стал отходить, не теряя хищников из виду. Однако, прежде чем он соединился со своим спутником, львы бросились бежать к холмам. Это придало охотникам мужества, и они пустили лошадей галопом вдогонку львам. При этом Шмидт хотел обогнать зверей и преградить им путь, как сделал бы на его месте любой мало-мальски опытный охотник. Это ему удалось, и львы очутились между ним и его спутником, который кричал и размахивал шляпой, чтобы друзья заметили львов, находившихся еще на расстоянии выстрела от них. Однако, прежде чем охотники настигли животных, львица повернула налево и исчезла в заросшем кустарником неглубоком ущелье между скалами. Лев же, сделав несколько прыжков, скрылся в мелком кустарнике, покрывавшем соседний холм. Напуганный людьми, он бежал столь стремительно, что преследователи потеряли его из виду.

Когда остальные охотники подоспели, они решили окружить ущелье, где скрылась львица, и тщательно следить за его краем, обращенным к холму: следовало ждать, что львица попытается уйти именно в этом направлении. Трое охотников заняли там позиции и принялись кричать и бросать камни, чтобы заставить ее бежать. Вряд ли камни могли причинить ей вред, скорее львицу возмутил отвратительный «голландский» язык, на котором объяснялись охотники; во всяком случае она показалась вскоре у края ущелья, желая разведать обстановку. Вместо того чтобы укрыться в мелком кустарнике, которым порос холм, она взяла немного левее, видимо, рассчитывая достигнуть безопасного места обходным путем. Для этого ей нужно было продефилировать перед тремя стрелками, что она, не колеблясь, сделала. Три выстрела прогремели одновременно. Львица попыталась продолжить путь, но у нее уже не было сил. С тремя пулями в груди она рухнула наземь.

После этого хищники оставили этот район в покое. Они ушли к реке Хартс и поселились в стране баролонгов. Однако время от времени они возвращаются, и даже теперь в сухие зимы поблизости в горах можно встретить явившихся с запада львов.

Из Дутойтспана в Мусеманьяну[10]

Во время короткого отдыха на склоне одного плоскогорья наше внимание привлекла нависшая над ним темная туча. Моему слуге-проводнику, да и всем нам она показалась огромным скоплением саранчи. Но, когда мы достигли края плоскогорья, один из моих спутников, находившихся в фургоне, закричал, да так, что я вскочил со своего места: долина, через которую нам предстояло проехать, покрытая высокой сухой травой и кустарником, превратилась в огненное море, простиравшееся на 5–6 миль. Серая туча, которую мы заметили часом ранее, состояла из густых клубов дыма, гонимых ветром в направлении на восток-юго-восток.

Первым пришел в себя проводник-африканец, — он обратил наше внимание на следы фургона, замеченные им едва в двадцати шагах от нас. По его словам, они вели прямо через зону, охваченную огнем.

Мы приблизились к ней на расстояние шестисот шагов и убедились, что она тянется почти параллельно цепи холмов; местность в этом направлении была ровной. Слева от пас плато постепенно понижалось. Здесь находилась лощина шириной около трехсот шагов, к ней уже подбирался огонь.

Необходимо было действовать быстро, не мешкая. Нам нужно было уберечься от огня, но в то же время двигаться вперед, в надежде