— Да что это в самом деле? — разозлилась я, и былоотчего: ее нежелание объявиться делало проблему неразрешимой, я не могу пойти вмилицию, пока не поговорю с ней и мы не придумаем пристойную версиюпроисходящего, а пока не появлюсь в милиции, я подвергаюсь вполне реальнойопасности погибнуть как нежелательный свидетель. — Ответь мненаконец, — попросила я и набрала номер Алькиного домашнего телефона.Автоответчик подружкиным голосом попросил оставить сообщение. — Этоя, — сильно гневаясь, я позабыла поздороваться. — Как объявишься,немедленно позвони, у меня неприятности. Нет, не неприятности. Со мной чертзнает что приключилось.

Мне вроде бы полегчало. Я завела мотор и поехала попроспекту. Подружка загуляла, домой еще не вернулась, а на мои звонки необращает внимания. Конечно, это свинство, но для влюбленной женщиныпростительное. Алька обожает чужие неприятности и, как только услышит моесообщение, непременно объявится. А уж там решим, как быть дальше.

Привычные улицы вокруг успокаивали. У химкомбината ясвернула направо и въехала в ворота кооперативного гаража. С Алькой мыдоговорились, что если я по какой-либо причине не смогу ей вернуть машинусразу, то поставлю ее в гараж Димки Савельева, чтобы Витенька, случайнонаткнувшись на «Ауди» жены, не смог заподозрить каких-либо хитростей.

Гараж Димки пустовал с весны, сам он уехал в командировку наполгода, а гараж просил сдать в аренду, ежели найдутся желающие. Мы дважды давалиобъявление в газету, но таковых не обнаружилось, так что совесть наша былачиста, а гаражом не грех было и попользоваться. Я загнала машину, едвапротиснувшись между двумя широченными верстаками, назначение которых мне былосовершенно непонятно: оба застелены девственно-чистой клеенкой, это вызывалоподозрение в том, что Димка — лодырь, мог хоть раз их как-то использовать.

Я приоткрыла дверь «Ауди», стараясь не ободрать ее одурацкий верстак, кое-как выбралась из машины и попыталась спрятать ключи в томместе, где их всегда прятала Алька: под передним пассажирским сиденьем. Проведяпо обратной стороне сиденья ладонью, можно было обнаружить крючок, на негоАлька и вешала ключи, коли в том была необходимость. Тайник идеальный, мне бы,например, в жизни не пришло в голову там что-то прятать. В общем, я попыталасьповесить ключи, однако проделать это с первой попытки не смогла, дурацкийверстак мешал открыть дверь на должную ширину, я втиснулась как-то боком ирукой до крючка не доставала, к тому же ударилась своей многострадальнойлодыжкой о порог и взвыла.

— Да что ж это сегодня за день такой? —воскликнула я и еще раз попыталась нащупать крючок. Ничего не вышло. —Убью тебя! — простонала я, имея в виду Альку, после чего, решив неистязать себя, влезла в машину, легла на сиденья и сунула вниз головуодновременно с рукой.

Вместо крючка я смогла нащупать кое-что другое: небольшойцеллофановый пакетик. Извлекла его на свет божий, разглядела содержимое игромко сказала:

— Мама моя! — с испугом косясь на распахнутыеворота гаража. Перевела взгляд на пакет и зябко поежилась. Неужели Алькаоставила это в машине? Дура она, что ли? К ее услугам сейф в банке. Даже еслиВитеньке об этом знать не положено, прятать такую ценность в машине — глупостьневероятная. Нет, это не Алька. А кто? «О, черт!» — через минуту возвестила я,вроде бы уяснив, за что убили Сережу. Точно, все сходится. Он заметил «Тойоту»,насторожился, поэтому и кинулся мне на помощь. А на станции техобслуживаниявполне мог спрятать пакет в мою машину, решив, что так будет безопаснее. Оттогои уговаривал меня поехать с ним, чтобы завтра вдвоем вернуться за «Ауди». Настанции никому бы в голову не пришло обшаривать сиденье с другой стороны, а нахвосте у него были преследователи, и Сережа надеялся их провести. Только они нестали с ним беседовать, а просто убили и угнали «Опель», чтобы в тихом месте,не спеша и основательно его обыскать… Что Сережа успел сказать перед смертью:«Я не понимаю. Это какое-то недоразумение». Конечно, они требовали пакет и былиабсолютно уверены, что он в «Опеле», не то поостереглись бы убивать такпоспешно.

— Все сходится, — проронила я вслух. За что убилиСережу, ясно. Неясно, что теперь делать. Идти с этим в милицию? Подвести Алькуи нажить себе кучу неприятностей? Нет, идти в милицию теперь и вовсе нехотелось.

Зато очень хотелось посоветоваться с дельным человеком.Поэтому, достав телефон, я набрала номер своей мамы. Выйдя на пенсию, онапроживала в дачном поселке, в двадцати километрах от города. Во всем поселкебыло два телефона: на почте и у моей мамы, и такая милость судьбы объясняласьпросто: мама много лет проработала бухгалтером на телефонной станции. Сейчас яэтому обстоятельству была чрезвычайно рада.

— Алло, — услышала я голос сестры, неделю назадона прилетела погостить и сейчас жила с мамой на даче.

— Где мама? — спросила я торопливо.

— У соседки. Позвать?

— Нет. Мне нужна ты.

У Ленки два несомненных достоинства, об одном я ужеговорила: превращать мои идеи в звонкую монету. Второе: мгновенно оцениватьлюбую ситуацию. Сейчас она мигом задействовала оба этих качества.

… Через полчаса я покинула гараж, имея в голове пландальнейших действий, и при этом мучилась вопросом: смогу ли добраться до дома?Что-то подсказывало мне, что смогу. Чтобы основательно распотрошить «Опель»,нужно время, только после этого типы в масках вспомнят обо мне. Хотямаловероятно, что они решат, будто Сережа спрятал пакет в моей машине: появилсябы риск больше его не увидеть. Однако Сережа все-таки это сделал… Ладно, сейчасглавное добраться до дома и найти Альку.

Гараж я покинула с заметным страхом, озираясь по сторонам.Возле троллейбусной остановки зашла в магазин за продуктами и на таксиотправилась домой, по дороге так и не углядев ничего подозрительного. Возлеподъезда столкнулась с соседкой Екатериной Петровной.

— Танюша, ты к своим не собираешься? — спросилаона, поздоровавшись, имея в виду маму и Ленку. Дело в том, что на даче мы тожесоседствовали: ее дом стоял прямо напротив нашего, собственно, благодарястараниям Екатерины Петровны мама и стала дачницей.

— В субботу поеду.

— А я вот завтра с утра собралась.

— На машине? — поинтересовалась я и оченьобрадовалась, услышав:

— Да, Коля обещал отвезти.

— Екатерина Петровна, — с подхалимской улыбкойначала я. — Может, тогда прихватите для моих сумочку?

— Конечно, Танюша, какой разговор.

— Я тогда попозже вам ее занесу.

— Заноси. Я только до магазина и обратно, через час ужточно дома буду.