— Нет. Я позвонил ей по телефону и извинился.

— Когда? Когда вы позвонили?

— Позавчера вечером.

— В котором часу?

Он нахмурился.

— Довольно поздно. Точно не скажу.

— Вы что, ей домой звонили?

— Да, — не очень уверенно ответил он.

— Слушайте, около двенадцати она была у меня исобиралась с вами на дачу. От моего до ее дома на машине тридцать минут. Вычто, звонили ей в час ночи?

— Нет, конечно, — вздохнул он. — Я звонил непозднее девяти.

— И как вы все это объясните? — удивилась я, а оннахмурился.

— А я вам ничего объяснять не обязан. Я позвонил,извинился и отменил свидание.

— А она, начисто забыв об этом, договорилась со мной?

— Не знаю, — отрезал он. — Объясняю, какбыло. Весь вчерашний день я провел на работе, накопилось много дел. Если нужнысвидетели, их наберется несколько десятков, так что милицией меня пугать ни кчему.

Тут я сама перепугалась по-настоящему.

— Господи боже, почему вы говорите о свидетелях?

Он покусал тонкие губы, глядя в окно, и нервно произнес:

— Не понимаю, чего вы от меня хотите?

— Послушайте, — еще больше перепугалась я. —Вы что-нибудь знаете? Что с ней случилось?

— С Аллой? Понятия не имею.

— Но если она не встретилась с вами, почему сама непоехала на фабрику, а послала меня?

Он пожал плечами и опять нахмурился, а я разозлилась.

— Я вам не верю, — заявила я твердо. — Богзнает почему вы лжете, только с Аллой вы встречались.

— Нет, — сказал он. — Последний раз я виделее дней десять назад, если быть точным, в прошлый вторник. И с вами я попустутрачу время, потому что Алла мне небезразлична и ее… исчезновение менябеспокоит.

— Но ведь мне она сказала…

— Что едет со мной? Она что, назвала мое имя?

— Нет, — растерялась я, Алька всех любовниковобозначала словечком «мой».

— Тогда с чего вы взяли, что она куда-то отправиласьименно со мной?

— Она мне про вас рассказывала.

— Когда?

— Два месяца назад…

— А вам не приходило в голову, что у нее мог бытькто-то еще?

К сожалению, это было похоже на правду. Могла Алька,собираясь на дачу с одним типом, переключиться на другого, раз первый позанятости поехать не смог? Вполне. В кои-то веки целый день свободна… Я глубокозадумалась.

Александр Георгиевич уже минут пять то и дело поглядывал начасы. Я поднялась, сказала: «Извините» и пошла к двери.

— Татьяна… — позвал он, пряча глаза. — Если вдругчто-то узнаете… позвоните.

Я кивнула, совершенно не понимая, что происходит.

В машине я понемногу пришла в себя, смотрела в окноневидящим взглядом и думала об Альке. «Что с ней могло случиться? Авария?Витьке наверняка давно бы сообщили. Внезапный сердечный приступ? Алька здорова,как лошадь. Что же тогда? А вдруг те типы на „Тойоте“ ее выследили? Чушь, гдеони могли ее выследить?.. Если этот ее Александр Георгиевич не врет и встречудействительно отменил, куда и с кем она могла отправиться? Знакомых мужиков унее полно. Почему не сказала мне о переменах в своих планах? Могла бы запискуоставить, чтоб я с ума не сходила… Впрочем, возможно, Алька уже дома, и я зряношусь по городу и пугаю людей».

Я вернулась в свое жилище и попыталась приготовить обед.Хлопнула дверцей холодильника, из-под стола выпорхнул листок бумаги. Яудивленно наклонилась и схватила его. На листке, вырванном из Алькиной записнойкнижки, ее почерком было написано: «Поставь мою машину на стоянке возле офиса,она мне вечером понадобится». Вот черт, выходит, Алька была у меня, пока яболтала с ее возлюбленным? Почерк, безусловно, подружкин, но число на запискеотсутствует. А если она оставила ее вчера? Бросила на стол, форточка открыта, яраспахнула входную дверь, и записка от сквозняка оказалась на полу. Вчера я подстол не лазила и ее не заметила, хотя Алька могла заскочить ко мне и сегодня.

— Черт-те что, — заявила я и придвинула телефон.

Витьки дома не было, я позвонила ему на работу, онотсутствовал и там, к сожалению, Алька тоже. Что делать с машиной? Перегнать,как просила она в записке? Я еще раз перечитала записку, силясь хоть что-тоуглядеть между строк. Разумеется, ничего не заприметила, швырнула бумажку ввазу на холодильнике и пошла к двери, грозно пообещав:

— Я убью ее, честно убью!

До гаража, где стояла «Ауди», я добралась на своей машине,затем выгнала Алькину красавицу, свою пристроила на ее место, заперла ворота и,уже сидя за рулем, еще немного поразмышляла. Надеюсь все-таки, что с подружкойполный порядок. Она где-то пылает роковой страстью, однако время выбрала и комне заскочила. Возможно, звонила, но автоответчика у меня нет, а сотовый лежитв чемодане в «темнушке», поэтому ей пришлось заехать ко мне и оставить записку.

Я вроде бы успокоила себя и направилась к офису, где Алькавелела оставить «Ауди». Стоянка была забита до отказа, и я с большим трудомсмогла пристроить машину. После чего вошла в двухэтажное здание офиса исправилась о подружке. Виктор Сергеевич заезжал, а Аллы Леонидовны ни вчера, нисегодня не было. Впрочем, после обеда она скорее всего появится. У меня не былооптимизма секретарши. Что-то подсказывало мне, что так отчаянно пренебрегатьработой Алька бы не стала. Хотя отправила же она меня на эту фабрику?

— С ума сойдешь, — вновь неизвестно комупожаловалась я и, остановив такси, поехала в гараж забрать свою машину и уже наней вернулась домой.

Телефон услышала еще на лестнице, торопливо распахнула дверьи схватила трубку.

— Алло! — крикнула я с надеждой, что наконецуслышу Алькин голос. Это был Витька.

— Где тебя носит? — набросился он на меня, этопоказалось обидным, и я ответила:

— У меня иногда тоже бывают дела.

— Она не звонила?

— Не знаю, меня же не было дома.

— Значит, никаких новостей?

Я прикинула, стоит ли рассказывать о записке. Если с Алькойничего не случилось, то, конечно, не стоит: объясняй тогда Витьке, зачем мнепонадобилась ее машина?

— Никаких, — ответила я хмуро.