дочка в самую последнюю минуту перед отъездом запихнула мне в чемодан рубаху, которую мы покупали когда-то вместе с ней и которую я так ни разу и не надела. На мой резонный вопрос, к чему мне в поездке неношеная вещь, Элли невозмутимо ответила: новый город – новые желания. Ну я и не стала возражать, тем более что шёлковая рубашка почти ничего не весит…

– Ваша дочь – провидица! Значит, Элли? Как девочка из Канзаса?

– Не совсем. Вообще-то мою дочь зовут Эльвира, но, скажу вам по секрету, мне жутко не нравится это имя!

– Зачем же тогда вы её так назвали?

– Не я, наша бабуля! А против её мнения не попрёшь. Пробовали. Безуспешно. Только мой ребёнок и может справиться, но при выдаче имени ей право голоса никто не давал! Но имя Элли очень удачно преобразовалось из Эльвиры, что устроило и меня, и саму дочку, тем более что девочка из Канзаса – её любимая героиня!

– А вам тоже бабуля имя придумывала?

– Мне повезло больше, в момент моего рождения бабули рядом не оказалось. Хотя… иногда я думаю, что лучше бы она в этот священный миг была дома. Потому что у моей мамочки – неистребимая тяга к средневековью и всему, что с этим связано. Вы знаете, какое имя получил бедный пёсик, которого она однажды подобрала на улице? Сэр Готфрид Бульонский и никак иначе!

– Исходя из этой логики, могу предположить, что ваше имя Иоланта или Изольда. В крайнем случае Адельгейда, но это уж совсем невероятно. Хоть и очень красиво! – быстро добавил он.

– Ладно, раз вы перестали удивляться, то и я не стану, – вздохнула я.

– Значит, я опять угадал? Вы – Адельгейда?

– О нет! – вскричала я. – На такое даже моя мать не способна! Меня зовут Изольда, и после ваших слов мне даже как-то не очень противно это слово произносить.

– У вас дивное имя, Изольда!

– Мои бывшие одноклассники с вами бы не согласились. Впрочем, девочка Изя выросла и поумнела… Ну а теперь ваша очередь хвастаться!

– Хвастаться тут нечем, увы. Мои родители нарекли меня самым обычным, ничем не примечательным именем Матвей… Эврика! Я сейчас впервые увидел в этом священный смысл! Вы знаете, как переводится моё имя с древнееврейского?

– Нет…

– Дарованный Богом! В нашем с вами случае это является самый прямым указанием на замысел Бога – не зря я повстречался на вашем пути!

– То же самое вы можете сказать любой другой девушке, – пожала я плечами. – Будь то Мария, Варвара, Надежда или даже Ефросинья!

– Изольда, а вы на сколько дней приехали?

– На неделю или две, ещё не решила…

– Чудесно. Этого времени мне хватит с лихвой, чтобы убедить вас, что никакая Ефросинья или даже Варвара никогда не дождётся от меня тех слов и тех эмоций, которые адресованы вам! Ну что ж, мы дошли…

– Куда?

– Вам так понравилось моё общество, что вы забыли о цели нашего путешествия? – он усмехнулся.

– Вы меня заговорили, Матвей! – я вспыхнула. – Ага, теперь я вижу. Это автобусная остановка? Что-то мне подсказывает, что ждать нам тут нечего…

– Вы ошибаетесь, душа моя. Из расписания видно, что автобус подъедет ровно через семь минут, и с одной стороны, это обстоятельство меня радует, а с другой – страшно удручает! Ведь мне придётся целую ночь провести вдали от вас…

– Но завтра мы идём на спектакль?

– Да, и это лучшая новость за последние пять секунд! Кстати, а с какого арбузовского дворика вы собираетесь завтра начинать творить? Впрочем, не отвечайте, я вас и так найду. Связь между нами теперь необычайно прочная. Не разорвать! Вам пока это неведомо, а мне видно поразительно чётко. Вот здесь…

Он провёл линию в воздухе между мной и собой на уровне наших сердец, без тактильных касаний, но меня будто током пронзило, а в глазах потемнело – на мгновение, на долю секунды, – будто внезапно выключился свет и тут же вспыхнул заново, засияв с ещё большей силой и страстью. Мне повезло, это странное выпадение из реальности совпало с появлением автобуса в конце улицы и, надеюсь, осталось незамеченным моим собеседником. Хотя… ни в чём я сейчас не была уверена, вот в чём дело!

– Всё уже решено без нас. Помните об этом, весна души моей! – на прощание произнёс Матвей.

А я, только усаживаясь на автобусное сиденье, спохватилась, что мы с ним даже не обменялись телефонными номерами! Не знаю, каким усилием воли я заставила себя усидеть на месте, не вскочить, не кинуться в захлопывающиеся двери автобуса! Ты говоришь, нерушимая связь? Вот и проверим…

Глава 5

Когда я потихоньку пробралась в своё нынешнее пристанище, стараясь ничем не громыхать и ни на что в темноте не налететь – свет в коридоре включать я побоялась, – в доме было тихо и безмятежно. Василий, видимо, уснул, так и не дождавшись загулявшей гостьи. Я приткнула пальто куда-то на вешалку, с трудом отыскала в густой темени тапочки, чуть не сшибла плечом лёгкую этажерку – ту самую, которая утром попалась и Василию на пути – и только тогда заметила тусклую полоску света под кухонной дверью. Значит, хозяин ещё не спит? Неожиданно… Хотя что я знаю о его привычках? Может быть, ночное время – самый разгар его трудовой деятельности. Василий, как информировала меня Светлана, программист, львиную часть времени работает из дома. Это обстоятельство, кстати, нас с ним роднит – я тоже предпочитаю трудиться в домашней обстановке, тем более что направление моего творчества как раз требует уединения и отрешённости.

Дверь на кухню открыться неслышно не смогла…

Василий уснул прямо за рабочим столом, положив голову на руки, а руки – на закрытый ноутбук. Никогда не понимала, как люди умудряются спать в таком неудобном положении! При резком взвизгивании дверных петель он встрепенулся, вскинул взлохмаченную голову и близоруко прищурился.

– Простите, Василий, – прошептала я, – я не хотела вас будить…

– Изольда! А я вам звонил, звонил… И, кажется, заснул… Или нет?..

Бедняга вскочил, затем опять сел, потом зачем-то начал приподнимать крышку ноутбука, до конца не открыл, ещё раз подскочил и сделал шаг ко мне. Лицо у него было смятенным. Я бы тоже взволновалась, если бы меня разбудили среди ночи!

– А я ваши звонки не слышала. А когда увидела, что вы звонили, уже не смогла…

– Я понимаю, понимаю… – он заметался по кухне, хватая всё на своём ходу. – Изольда, сейчас я всё подогрею. Вы, наверное, жутко проголодались!

– Василий, вы что! Идите спать,