– Да-да…

Я очнулась и почувствовала страшное сожаление, когда он высвободил мои руки, вовсе не желающие быть освобождёнными. Иза, деточка! – словно услышала я голос своей бабушки. – Держи себя в руках!

– Да-да… – повторила я вслух, на миг прикрыла глаза, чтобы переключиться, остыть, унять сошедшее с ума сердце, и, глубоко вздохнув, заставила себя обратить взор на сцену…

– Такой Татьяны я никогда ещё не видела… Знаете, Матвей, я так боялась, что разочаруюсь, ведь «Евгения Онегина» я слушала не раз, и однажды даже в Большом, после чего окончательно влюбилась в Чайковского, в эту оперу чудесную. Но сегодня я будто заново влюбилась, заново – и в то же время совершенно по-иному… Ах, какая же она прекрасная, ваша Анна Требко!

– Почему моя? – он усмехнулся весьма красноречиво.

– Ну сейчас-то вы можете, наконец, признаться, что это вы устроили? Я же слышала разговоры зрителей, певицу никто не ждал, даже руководство театра обалдело, когда вдруг она явилась их взору с пожеланием спеть в сегодняшней постановке!

– Каприз примадонны…

– Ну да, каприз, – я покачала головой. – Её или ваш?

– Изольда, неужели вы всерьёз полагаете, что моя скромная персона способна как-то повлиять на планы такого человека, как Анна Требко? Человека, связанного по рукам и ногам всяческими контрактами и договорами? Да один только шаг в сторону сразу же грозит госпоже Требко неустойкой или ещё чем похуже!

– Что бы вы мне сейчас ни говорили, это никак не повлияет на мою убеждённость, что во всём виноваты вы!

– Ну вот, я же ещё и виноват! – рассмеялся он весело.

– Я не так выразилась, Матвей! – смутилась я. – Наоборот, я страшно вам благодарна, вы даже не представляете, как! Вы сделали из меня поклонницу феерического таланта на всю оставшуюся жизнь! Это ведь дивное счастье – слушать её голос в живую, наяву, не искажённый помехами аудиозаписей. Она чудо! Впрочем, как и вы, Матвей…

– А вот эти слова сделали безмерно счастливым и меня, – проговорил он тихо, приближаясь ко мне близко-близко, и в то же время оставаясь неимоверно далеко, – уж как это у него получалось, непонятно. Я и не понимала, но всей душой потянулась к этому человеку, и… мой порыв был остановлен громкой переливчатой трелью. Звонок! На этот раз телефонный!

– Простите, Изольда!

Он немного отступил назад и достал из кармана телефон.

– Слушаю. Да! – голос его поднялся на тон, а лицо расплылось в довольной улыбке. – Нет-нет, мне-то за что? Это вам нижайший поклон от всех почитателей феерического таланта по имени Анна!

При этой фразе я ахнула. Это ему она звонит, Анна Требко? Вот прямо сейчас?? Матерь Божья!

– Да, она сейчас рядом со мной. Конечно, с превеликим удовольствием… – он повернулся ко мне. – Изольда, вы хотите продолжения чуда?

– В к-каком смысле? – охрипшим вдруг голосом произнесла я.

– Аня хочет поговорить с вами.

– Со мной? Ой, мамочки… – я дрожащими пальцами приняла протянутую трубку. – Алло…

– Изольда? Здравствуйте! – голос, раздавшийся на том конце провода, звучал ярко и сочно. – Я была счастлива петь сегодня для вас и всех поклонников прекрасной музыки, жителей моего любимого Арбузова! Вы знаете, что самое большое удовольствие человек получает от того, что делает что-то неожиданное, спонтанное? Так вот – сегодня я получила ни с чем не сравнимое удовольствие и надеюсь, что смогла своей радостью поделиться и со всеми, кто пришёл в этот зал. Особенно – с вами, Изольда, и с тем человеком, который стоит сейчас около вас.

– О, Анна!

– Для вас просто Аня. Изольда, а приезжайте как-нибудь ко мне в гости, а? Вдвоём или даже одна! Мне кажется, мы с вами подружимся. Не знаю, откуда у меня такое чувство, но оно вдруг пришло ко мне, и я уверена, что это правда! Приедете?

– Конечно! Да мы… да я… Аня, спасибо вам огромное за ваши слова и ваш поступок! Со мной никогда такого не бывало. Это такой день… Вы даже не представляете… – запинаясь и путаясь, говорила я и чувствовала, что лицо моё начинает гореть, как от огня, а перед глазами поплыли яркие разноцветные круги.

– Так я жду! Смотрите, вы пообещали мне! До встречи, Изольда…

Она отключилась, а я ещё долго слушала гудки, раздающиеся из трубки. Динь, динь, динь… Словно колокольчики звенели в ухе.

– Изольда, очнитесь!

– А?

– Что с вами? – Матвей встревоженно заглядывал в моё лицо.

– А что такое?

Я выпрямилась и поразилась – никакого телефона в моей руке не было. И такое чувство внутри плавало, будто разговор с оперной дивой мне приснился, почудился, померещился… Но ведь… я явно слышала этот грудной голос, яркий и сочный, как южный плод!

– Матвей, скажите мне, я сейчас с кем-то разговаривала?

– Со мной. А что, вы уже успели позабыть все глупости, о которых я вам сейчас болтал? – он весело округлил глаза. – Да и бог с ними, голубка моя, глупости – на то и глупости, чтобы о них забывать!

– Матвей, вы можете когда-нибудь говорить серьёзно?

– Иногда, – он тяжело вздохнул, а через секунду громко расхохотался. – Но мне так грустно это делать, что я стараюсь не усердствовать!

– Ох, Матвей! – я тоже улыбнулась. – Ну какой же вы…

– Милый? – подсказал он.

– Легкомысленный… Или наоборот… Ах, совсем вы меня запутали!

– А может быть, напротив, распутал? – он посерьёзнел. – Изольда, идёмте домой…

– Да-да, конечно. Домой. А где мой дом, Матвей?

– А вот об этом вы мне расскажете потом! – он взял меня за руку. – Когда узнаете это сами!..

Глава 7

Свет в прихожей оказался предусмотрительно зажжённым. То ли его забыли выключить, то ли беспокоились о припозднившихся гостях. Впрочем, и то, и другое могло быть правдой – зная о Васиной рассеянности и добром сердце…

– Изольда, это ты? – дверь на кухню открылась совсем неслышно. Надо же, а ещё вчера она визжала, как рассерженная торговка на рынке!

– Я, Вася. А что, ты ещё кого-то ждал?

– Я? – он зачем-то схватился за дверную коробку, как будто собирался вот прямо сейчас упасть. – Нет, никого не ждал. Только тебя. Ну, в смысле…

Отцепившись от деревяшки, он опять юркнул на кухню и уже оттуда прокричал:

– Ты голодная? Я рыбу на пару сделал, будешь?

– А я только утром о рыбке мечтала… Вася, ты ясновидящий!

– А ещё яснослышащий! В твоём голосе мне ясно услышалась радость. Я прав? Тебе понравился наш театр?

– Не то слово! – Разувшись, я заглянула на кухню и, не проходя далеко, просто остановилась на пороге. – А ты опять весь