– Пока еще нет, но распланировано до конца года, – я посмотрел на нее в упор. – Мы все уладим. С графиками разберемся. А с другой стороны, за нами никто следить не будет.

– Нотариус сказал, что будет заезжать в любое время. И о наших отлучках его надо будет предупреждать.

– Это даже хуже, чем катастрофа! – заключил я. – А, может, договоримся с ним?

– Ты точно был со мной, когда этот дедуля читал нам завещание? – Маша посмотрела на меня улыбаясь. – Это друг твоей бабушки. Он или приклеит нас друг к другу, или в доли секунды продаст дом. Но договориться с ним точно не получится.

– Ладно, – я глубоко вздохнул. – Все решится. А сейчас надо идти спать. Давно за полночь, я больше суток на ногах и уже ничего не соображаю.

– Допивай чай, а я тебе одеяло принесу.

Только Маша выбежала из кухни, на столе завибрировал ее телефон. Два ночи. Глянул на дисплей и разозлился. Звонил Руслан. Но больше злил не сам звонок, а человек, которого я сейчас видел на экране. К его огромному сожалению мы были знакомы. Я осторожно переложил телефон на пушистое полотенце и ушел с кухни. Кто угодно, но только не он должен быть с моей девочкой. Я даже остановился от этой мысли. Моей? Что со мной происходит? Веду себя как прыщавый подросток.

***

– Маш, может, заедем и сразу распишемся? У нас осталась всего одна неделя.

– Хорошо.

– У тебя все в порядке? – мы ехали уже час и за этот час она почти не проронила ни слова. – Хочешь, я поведу?

– Руслан неделю назад мне сделал предложение, – она съехала на обочину и выскочила из машины.

– Ты раздумала? – я стоял позади нее. – Вообще-то, первым предложение сделал я.

– Я помню, – она снова глубоко вздохнула. – Только с тобой я едва знакома, а с ним с тех пор, как я была студенткой. Он не идеален, конечно, и порой ведет себя как мальчишка. Но мы привыкли друг к другу.

– А как же чувства?

– Чувства? А кому они нужны? И есть ли вообще? – Маша опустила голову. – Меня мама бросила еще в роддоме. Все, что я знаю о чувствах, так это то, что люди не любят даже своих детей. А мужчине с женщиной достаточно привычки находиться рядом.

– А как же все остальное? – странно было слышать такие рассуждения. Но то, что она сирота, многое объясняло.

– Ты про секс? – она повернулась и посмотрела в глаза, ее щеки снова покрылись румянцем. – Ленка, ты вчера с ней познакомился, уже много раз доказала, что секс может быть и без знакомства. А в браке это точно будет естественным процессом.

– Скажи, а вы вообще жили вместе с Русланом? Я вчера не заметил у тебя мужских вещей в ванной.

– Как тебе сказать, – она сложила руки на груди, будто отгораживаясь от меня. – Мы никогда не стремились съехаться. У него своя квартира, у меня своя. Ночевали чаще у меня. Встречались несколько раз в месяц. Иногда ходили в кино. Созванивались.

– И что это за отношения? – я не понимал зачем он ей вообще сдался.

– Отношения лайт. Так сейчас принято говорить? Я не собираю по дому мужские носки, а он не теряет свою бритву среди моих баночек в ванной. Хотя у него этих баночек не меньше, – последнюю фразу пробубнела почти шепотом.

– Не понимаю тогда, почему ты ломаешь голову. Наш брак ничем не будет отличаться от того, что ты сейчас описываешь.

– Наш брак не будет настоящим.

– Почему же? По сути мы так же с тобой будем не в отношениях, как и ты с ним. Извини, конечно, но то, что между вами происходит, навряд ли можно назвать отношениями, – я поднял ее лицо за подбородок. – Я обещаю разбрасывать носки только у себя в комнате. А что до ванной, то в доме их несколько. Вообще не проблема. Поэтому, раз тебе нужен не обремененный брак, это самый идеальный вариант. В таком режиме мы можем жить с тобой хоть сто лет.

– Макс, – она грустно улыбнулась. – Я когда-то захочу детей. А ты их не хочешь.

– Ну, знаешь, – я провел по своим волосам пятерней. – Я и передумать могу.

– Да ладно тебе. Ты убежденный холостяк. Сколько у тебя было женщин за последнее время до приезда сюда.

– За месяц или неделю? – ляпнул я.

– Вот видишь! – она закатила глаза. – О чем говорить, если счет идет за неделю… хмм…

Она снова залилась румянцем. А я готов был себе язык откусить. Это ж надо такое сморозить при ней?!

– Я пошутил, – пытался прыгнуть в последний вагон.

– Не смешно вышло, – она открыла дверцу и села на пассажирское место. – Прыгай за руль, дальше ты поведешь.

– Маш, если ты передумала, я не буду настаивать. Сейчас же выйду, а ты поедешь к жениху, – говорил, а меня даже мысль пугала, что она может вернуться к этому мерзавцу. – И почему ты думаешь, что я закоренелый холостяк?

– Вообще-то ты сам это сказал.

– Ну так люди меняются, – я глубоко вдохнул и завел мотор. – Скажи, а ты уверена, что Руслан тебе верен?

– Да, – ответила мгновенно. – Хотя иногда мне кажется, что у него кто-то есть.

– А ты простила бы измену, если б узнала?

– Нет, – она отвернулась к окну. – Если честно, не знаю. Пока мы не женаты, он, наверное, вправе развлекаться.

– Солнышко, человек должен быть верен и до брака.

– Странно это слышать от парня, который меняет девушек несколько раз в неделю, – она поправила прядь у лица. – К тому же, верность для меня, как и любовь, понятие расплывчатое. В браке, конечно, до детей, отношения тоже должны быть чистые, а потом, если мужчина…

– Стоп! Ты говоришь ерунду. Я понять не могу, как в твоей голове вообще возникают такие мысли? Ты же умная девушка. В конце концов, если тебе нужен ребенок и при этом совершенно не нужен мужик, зачем вообще вступать в брак?

– А, может, я просто надеюсь, что у меня будет не так, как у других. Знаешь, столько наслушалась, пока работала парикмахером.

– И как у других?

– Одна развелась. Говорит, не сошлись характерами. Вторую бросил, когда узнал о беременности. А третью бил и бьет, но она все равно утверждает, что любит его.

– Тогда понятно почему у тебя такие мысли. А других историй нет?

– Почему, есть, – она мимолетно глянула на меня. – Есть, которые живут с мужьями, нарожали детей, но терпят любовниц, так как полностью зависят от мужей. А некоторых все устраивает, потому что