Стукнув пару раз, захожу внутрь.

Она…

В тонком шёлковом халате в пол. Пояс, затянутый на тонкой талии, подчёркивает роскошную грудь. Волосы небрежно собраны наверх. Несколько светлых прядей спускаются вниз по точёной шее. Нервно накручивает на пальчик одну из них, с кем‑то разговаривая по телефону.

—Минуточку…— хмурясь, шепчет она.

Напряжена и заметно расстроена. Практически до слёз.

—Борис… нет. Я не соглашалась… нет… Я не хочу массаж!— срывается её голос на дрожание.

Смотрит на меня с извинением. Отводит от лица телефон.

—Простите,— с сожалением пожимает плечами.— Но… Я Вам оплачу вызов!

По специфической мимике и слишком напряжённым плечам я вижу, что у неё гипертонус некоторых мышц. Касается пальчиками виска и массирует, морщась.

Мхм…

—У Вас голова болит, да?

—Да…— растерянно касается снова головы, тут же отдёргивая пальцы.

Скидываю рюкзак на диванчик.

—Раз уж приехал, давайте хоть избавлю Вас от мигрени.

—Да?..— поднимаются удивлённо её брови.— Вы умеете?

—Нужно поправить шею и проработать пару точек.

—А я уже три таблетки выпила…

—Таблетки не помогут. А я могу. Можно Вашу кисть?..— протягиваю ей руку.

Борис с Илюшкой полчаса как уехали на дурацкий хоккей. И я наконец‑то одна дома. Разминаю шею, пытаясь расслабиться.

Постоянно чувствую психологический пресс от Бориса. Он молчит. Грудь моя сдавлена, словно корсетом, никак не вдохнуть полноценно. Живот всё время ноет. И такое ощущение, что меня придавило сверху бетонной плитой. Голова постоянно пытается вжаться в плечи! Их уже ломит от постоянного напряжения. И мигрень мучает меня вторые сутки.

Выпиваю очередную таблетку, прикладывая мокрую руку к виску. Хочется лечь и поплакать. Просто как‑то снять этот стресс. Мама говорит — поплакать иногда помогает.

Набираю её.

—Виктория… Дорогая… очень рада, что ты позвонила,— на своём официозном автомате.

—Мам!— раздражаюсь я.

—Что‑то срочное? У меня гости.

—Да. У меня жуткая головная боль вторые сутки. Обезболивающее не помогает.

—Какие ты приняла?

Перечисляю.

—Это всё ерунда. Выпей бокал коньяка, детка. Сверху.

—Разве не вредно смешивать алкоголь и такие таблетки?

—Вредно. Оно всё и по отдельности очень вредно. Но здесь приходится выбирать, милая. Просто выбери, что важнее.

—Ясно…

С сомнением смотрю на початую бутылку Хеннесси в баре. Терпеть не могу крепкое. Мой максимум — пара бокалов шампанского. Но сейчас я готова выпить хоть спирт, чтобы эта пульсация в голове отпустила.

Ставлю пузатенький бокал. Мне кажется, целый — это перебор. И я наливаю чуть больше половины. Задерживая дыхание, давясь, залпом выпиваю эту гадость в несколько больших глотков.

—Ооо… мерзость…

Засовываю в рот кусочек засахаренного лайма. Запиваю стаканом воды. Горячая волна идёт по телу, колени становятся мягкие. Ставлю ладони на стол. Ещё одна долька лайма… Прислушиваюсь к боли. Стала чуть тупее. Но не особенно помогло. Во рту всё горит. Голова кружится.

Звонок во входную дверь. И в комнате трезвонит телефон. Добегаю сначала до него.

—Да?

—Тори, открой входную дверь. Внешнюю я открыл с телефона. У тебя гость…

—Какой ещё гость?— растерянно приоткрываю входную дверь, дохожу до зеркала, проверить, в порядке ли я.

—Массажист. Я хочу подарить тебе массаж.

В нашем доме не бывает мужчин. Никого, кроме моего отца, который бывал здесь пару раз. И когда этот высокий молодой мужчина заходит в наш дом, мне становится очень неловко.

Он не в костюме… Я отвыкла в своём окружении от мужчин, одетых так неформально. В нашем кругу джинсы — это табу.

Мужчина смотрит на меня так, словно я голая, а он слишком хорошо воспитан, чтобы открыто шокироваться этим фактом.

Отнекиваясь от этой странной идеи с массажем, ещё раз смотрю на себя в зеркало — не голая ли. Нет, не голая. Просто немного пьяная…

Борис давяще настаивает. Но может именно потому, что я пьяная, мне плевать.

—Я не хочу массаж!

Скидываю вызов. Идея, что посторонний мужчина будет прикасаться ко мне, скорее вызывает ступор и неловкость.

Он смотрит на меня теперь изучающе. Молодой такой… и рельефный, как… Аполлон! Бицепсы растягивают рукава футболки.

Оу… как неудобно‑то вышло. Только зря человека сорвали.

—Простите! Но… я Вам оплачу вызов.

Висок опять взрывает тупой болью.

—У Вас голова болит, да?

Так запросто, открыто и тепло. Мне кажется, Борис не говорил так со мной никогда. Страшно вспомнить — даже в наш первый раз! Меня передёргивает от воспоминаний, и я растерянно смотрю на массажиста.

—Да…

Снимает с плеча небольшой эргономичный рюкзак.

—Раз уж приехал, давайте избавлю Вас от мигрени.

—Да?.. Вы умеете?

Бог послал мне ангела‑спасителя?

Кивает.

—Нужно поправить шею и проработать пару точек.

—А я уже три таблетки выпила…— делюсь я с ним зачем‑то.

Не хочется оскорбить его своей чопорностью.

—Таблетки не помогут. А я могу…

Ещё одна болевая волна…

Кому продать душу? Я согласна, чёрт возьми! Пусть попробует. Переживу я прикосновение к своей шее!

—Можно Вашу кисть?

Нерешительно протягиваю руку. Обхватывает её своими горячими ладонями. Держит. Смотрит мне в глаза. Голубоглазый… Хорошенький…

Я пьяная?..

—Что Вы делаете?

—Плохое кровообращение… Пальчики у Вас ледяные…

Начинает не спеша массировать мои пальцы.

Я стою, замерев и прислушиваясь к ощущениям от его горячих рук. От него пахнет «Эгоистом». Незаметно вдыхаю поглубже… Да, точно… Мой муж любит другие запахи. Поспокойней и поинтеллигентней. А этот слишком дерзкий…

Прикрываю глаза и вдыхаю снова. Голова кружится.

—Это из‑за спазма… Застой крови в шейно‑плечевой зоне… Я это исправлю. Мы можем где‑то присесть?— обводит он взглядом прихожую.

—О… конечно. Проходите.

Вытягиваю руку из плена его ладоней.