В дверь снова постучали.

— Войдите.

Появился капитан стражников, почтительно склонив голову перед Филиппой.

— Миледи, вас ожидает граф Алькаон во дворе.

— Мы готовы. — Филиппа схватила Анну за руку, пальцы леди впились в ее плоть. — В самом деле готовы.

На самом деле Анна не была и никогда не будет готова.

О Господи!

Анна оцепенела, бросив первый взгляд на людей, которые ее ожидали. Они были громадные. Они были гораздо крупнее тех мужчин, которых она знала по имени, если не считать двух или трех жителей деревни. Их фигуры были сбиты из мускулов. Взгляд Анны скользнул по бугристым рукавам и той части кожи, которая не была скрыта одеждой. Судя по всему, утренний холодок их не слишком беспокоил. Вообще весь их вид свидетельствовал об их цветущем здоровье. Несколько человек были в юбках-килтах, штаны были редкостью. Вместо рубашек на них были туники с широкими рукавами без манжет. Их куртки были сделаны из кожи и пристегивались лишь несколькими пуговицами на животе. Башмаки были зашнурованы до самых колен, на них были пуговицы из оленьих рогов. Не было никаких роскошных одеяний, каждый предмет их одежды был предназначен для повседневной носки. Исключение составляли юбки-килты, сделанные из длинных отрезов клетчатой материи, в которые были вплетены цветные ленты. Эти ленты были синего, желтого и оранжевого цвета. Через плечо был переброшен клетчатый плед. Материя удерживалась на плече с помощью пряжек-фибул. За спиной каждого висели тяжелые мечи.

«Он приедет за тобой…»

Слова Бонни всплыли в ее мозгу, когда один из мужчин отделился от других. Его волосы были черными, а глаза — темно-синими. Рукава его рубашки были закатаны до плеч, что позволяло оценить всю мощь его мускулов. Великолепной фигурой он напоминал греческую статую.

— Я Бродик Макджеймс.

Филиппа поклонилась, вцепившись в запястье Анны, чтобы быть уверенной в том, что та действует согласно оговоренному сценарию.

— Добро пожаловать в Уорикшир, милорд. Располагайте нашим гостеприимством.

Филиппа сделала поклон даже более низкий и более подобострастный, чем Анна когда-либо видела. Но шотландца не интересовал ее поклон, он устремил свой взгляд в сторону хранившей молчание Анны.

Некоторое время он внимательно смотрел на ее склоненную голову, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь вуаль. Анна молилась про себя, чтобы он принял предложение Филиппы и остался здесь на несколько ночей. Это сорвало бы грязные планы Филиппы еще до того, как они начали бы осуществляться.

— Сожалею, что не располагаю временем для того, чтобы принять ваше любезное предложение. Я должен вернуться к себе домой.

— Я понимаю, — несколько поспешнее, чем требовалось, сказала Филиппа, стараясь скрыть ликование.

Мужчина выглядел удивленным, но постарался стряхнуть с себя эмоции.

— Хорошо.

Голос у него был низкий и громкий — судя по тону, для него было вполне привычным командовать.

— Даю вам слово, ваша дочь будет иметь надежное сопровождение.

Он стал подниматься по ступеням, становясь все выше по мере преодоления каждой. Когда он остановился перед ними, его плечи оказались выше головы Анны.

— Благодарю вас, сэр.

За всю свою жизнь Анна ни разу не слышала, чтобы Филиппа говорила таким смиренным тоном. Она повернула голову, чтобы посмотреть на эту женщину, которая способна на столь артистично разыгранный обман. Филиппа слегка вскинула брови.

— А теперь, Мэри, помни о своем долге и уважительно поприветствуй своего господина.

Злобная искорка промелькнула в ее глазах. Анна хорошо знала этот взгляд.

— Милорд.

Произнеся это ровным голосом, Анна наклонила голову и осталась стоять в такой позе в течение некоторого времени.

— Миледи.

Он подал ей руку ладонью кверху. Трепет пробежал по телу Анны, когда она посмотрела на ладонь. Должно быть, Ева почувствовала то же самое, увидев змия.

Филиппа ущипнула ее, и Анна положила руку на его ладонь. Его пальцы осторожно, не применяя силы, накрыли ее пальцы. Его ладонь была настолько большой, что в ней полностью утонула маленькая ладонь Анны. Он притянул ее к себе, его взгляд пытался проникнуть сквозь вуаль. Затем повернулся и повел ее по ступеням вниз. Один из его людей стоял неподалеку, держа наготове кобылу, когда граф подошел к ней. Приподняв пальцами юбки, чтобы поставить ступню в стремя, Анна ахнула, когда его руки неожиданно обхватили ее за талию. Ее ноги оторвались от земли, когда он забросил ее на спину кобылы. Мужчины прокричали здравицу, их голоса прозвучали в утреннем воздухе мощно и весело. Лицо графа на мгновение озарилось улыбкой, и он в этот миг вдруг стал похожим на мальчишку, но затем его лицо снова приняло выражение уверенного в себе человека. Он проследил за тем, чтобы Анна удобно и крепко уселась в седле.

— По коням!

Он прокричал эту команду, одновременно взбираясь на собственного жеребца. Жеребец был угольно-черного цвета, глаза его метали искры.

«Я видела его на черном коне…»

Анна подняла глаза на мужчину, который восседал на вороном коне. Он намотал поводья на крепкую руку, ловко управляя жеребцом. Его взгляд нацелился на нее, пытаясь проникнуть под вуаль, при этом его килт приподнялся, обнажив ноги. Они были не менее скульптурны, чем его руки, когда он бедрами сжал бока жеребца. Слегка отвернув голову, она уставилась на меч, притороченный к его спине. Снова послышались слова Бонни:

«У тебя родится ребенок перед днем осеннего равноденствия».

Этого не должно случиться.

Должен существовать способ избежать этого. Мужчина, который удерживал ее поводья, тронул коня, увлекая ее за собой. Волна дрожи пробежала по ее телу, когда она увидела, как все домочадцы замка машут ей рукой и желают ей всего самого доброго. Анна посмотрела на широкие спины людей, едущих впереди, каждый крепче другого. Их предводитель излучал настоящую мощь, когда проезжал мимо ворот. Кобыла Анны следовала за ним и стала набирать скорость, когда они оказались за пределами замка.

Анна преодолела искушение и ни разу не оглянулась. Она смотрела в упор в спину мужчины, которого должна перехитрить. Если есть желание, есть и способ.

Сейчас она должна думать только об этом. И сон Бонни на этот раз не должен сбыться.

Она все сделает для этого.

Анна сжала изо всех сил луку седла, не зная, какому святому вручить свою судьбу, кого она осмелилась бы побеспокоить жалобами на свое плачевное положение. Ей необходимы были святые покровители, способные за нее вступиться.

Взгляд ее то и дело скользил по плечам графа. Он был могучего телосложения, это видно было невооруженным глазом. Она даже не была уверена, что это естественно для мужчины — вырасти таким широкоплечим.