На губах Анны замер крик ужаса.

— Я вовсе не хочу, чтобы кто-то сражался из-за меня.

Выражение лица у него было серьезное, как у палача.

— Будьте уверены в этом. Я не позволю никому отнять у меня то, что принадлежит мне, леди. Если вы убежите, я верну вас назад.

Его слова звучали жестко и неумолимо, при этом он продолжал крепко удерживать ее рукой.

— Я не собиралась убегать.

Он фыркнул, явно не веря ее словам. Анна стиснула зубы, чувствуя, что в ней зреет гнев. Если назвать его презренным глупцом, это делу не поможет. Однако она могла по крайней мере утешаться тем, что Мэри наверняка обозвала бы его каким-нибудь оскорбительным словом.

— Вы собираетесь хоть когда-нибудь снять эту штуковину с головы? Я думал, что это противоречит закону — быть монашенкой в Англии.

Анна вскинула подбородок и увидела, что граф снова нахмурился. Глаза у него были темнее, чем у брата, они были темно-синими.

«Глаза полуночи…»

Трепет пробежал по ее позвоночнику. Граф прищурился, почувствовав ладонью ее реакцию. Жар снова прилил к ее щекам, когда она вдохнула запах его кожи. Внутри живота родилось странное, незнакомое ощущение. Она попыталась освободиться от его хватки.

Он насмешливо фыркнул. Это был негромкий звук, выражающий мужское раздражение.

— Поскольку вы бывали при дворе, вам нет надобности притворяться невинной, Мэри. Я не первый мужчина, который держал вас в объятиях.

Он продолжал ее поддерживать, и глаза у Анны широко раскрылись.

Какая самонадеянность…

— Я нисколько не притворяюсь, сэр.

Он снова прищурился. А в следующий миг ее французский капор оказался сорванным с головы, и ее освобожденные волосы рассыпались по плечам. Он долго разглядывал ее лицо, прежде чем отпустить ее.

— В этом отношении я сам буду судьей.

Анна сделала шаг назад, и ее нога попала в грязь. В его глазах сверкнула искорка удивления; он оставался стоять, загораживая ей путь своим телом, с другой стороны ей путь преграждала река.

— Если вы привыкли к распущенности нравов в вашем английском дворе, знайте, что вы не должны меня позорить.

Анна вскинула подбородок.

— Вы изъяснились предельно ясно.

Она проскользнула мимо него, больше не обращая внимания на то, насколько близко было его тело. Было много вещей, за которые она осудила бы себя и сама, но она ни в коем случае не была женщиной легкого поведения.

— Хорошо, — командным тоном произнес он, идя вслед за ней по берегу реки. — Мне понравилось ваше лицо под вуалью, оно не похоже на лица придворных дам, разукрашенные донельзя.

Протянув руку, он пальцем погладил ее по щеке.

— Да, я доволен.

Анна снова ощутила дрожь, на сей раз это была реакция на то, что его тон внезапно сделался мягким. Он больше не злился на нее.

Анна поспешила отвернуться, чтобы скрыть от него эту свою странную реакцию. В том месте, где он дотронулся до нее, лицо ее заполыхало, по коже пробежала трепетная волна. В глубине души она радовалась тому, что он одобрительно высказался о ней. Вряд ли она могла надеяться на то, чтобы у нее был такой мужчина, как он.

— Повернитесь ко мне, Мэри.

Услышать имя ее единокровной сестры было равносильно тому, как если бы ей выплеснули ледяную воду на ноги. Анна медленно повернулась, пытаясь скрыть свои эмоции. Этого мужчину не так-то просто обмануть. Сейчас, когда вуаль была сорвана, ей нужно было быть предельно внимательной, чтобы скрывать свои чувства.

— Я не люблю робких женщин.

Грубоватость тона снова вызвала в ней раздражение.

— Вы можете вернуть меня домой.

Говоря это, она смотрела в землю, изо всех сил пытаясь выглядеть трусихой. На какой-то короткий момент в ее душе мелькнула надежда, что он может ее отвергнуть.

— Вы должны отвезти меня к моему отцу. Он вернулся ко двору.

— Совершенно ясно, что вы были при дворе. Это место изобилует интригами.

Его губы утратили жесткость, когда он шагнул к ней, продолжая держать ее подбородок.

— Неужели я похож на человека, который будет кричать о сдаче так скоро после того, как я вас поприветствовал?

Он хмыкнул, и от этого звука дрожь пробежала по телу Анны. Она ощутила исходящий от него аромат, когда его дыхание коснулось ее губ.

— Вы мало что знаете о шотландцах, жена. Нас не испугают несколько холодных взглядов.

Твердая рука приподняла ей подбородок так, что их взгляды встретились. Он прикоснулся ртом к ее рту, и Анна отпрянула от него. Это прикосновение словно обожгло ее, пронизав до самых пяток. Он обвил сильной рукой ее талию и, как бы взяв ее в плен, жестко привлек к своему крепкому телу.

— Так не пойдет.

Он подтянул ее к себе вплотную, так что она могла слышать, как бьется его сердце. Его взгляд нацелился на ее губы, его рука легла ей на затылок, чтобы придержать ей голову.

— Так совсем не пойдет. Я не в таком настроении сейчас, чтобы упустить возможность поцеловать свою жену.

Он снова прикоснулся ртом к ее губам, на сей раз проделав это гораздо медленнее. Анна задергалась, слишком много неясных импульсов пронизали ее тело. Те несколько поцелуев, которые она пережила в своей жизни, можно было назвать украденными, и длились они мгновения.

Бродик долго не отрывался от ее рта, пробуя на вкус ее губы, затем попытался сильнее приоткрыть их. Его объятие было крепким, но не причинявшим боли. По всей видимости, он отчетливо осознавал свою силу — он держал ее крепко, но не доставил неприятных ощущений.

Анна испытала дрожь, когда кончик его языка заскользил по ее нижней губе. Это ощущение распространилось на позвоночник, и она в шоке ахнула. Она и не подозревала, что прикосновение может так подействовать на нее. Она распластала ладони на его груди, чувствуя зарождение в кончиках пальцев нового желания. Было приятно прикасаться к нему. Она растопырила пальцы сильнее, чтобы ощутить выпуклости мышц, которые она могла видеть, поскольку его камзол был распахнут.

Удовольствие постепенно наплывало на нее легким облачком, дымкой затуманивая мозг. Мысли замедлили свое движение и стали неуклюжими, по мере того как Бродик все настойчивее подразнивал ее нижнюю губу.

— Ну вот, гораздо лучше.

Теперь в его взгляде почувствовалось мужское удовлетворение. Он был магнетическим, этот взгляд, она не могла отвести от него взор, начисто позабыв о том, что в ее интересах удерживать его на расстоянии, как она намеревалась.

— Я вижу, что эту пару, кажется, не интересует ужин.

В голосе Каадена слышалось едва ли не ликование. Анна почувствовала, что ее глаза стали огромными от ужаса. Она оттолкнула пальцами крепкую грудь Бродика.