— Сигналю хозяину, что с деньгами все в порядке.

— И что, теперь он отключит? — с надеждой в голосе поинтересовался Савелий.

— Нет, выключать он не будет, пока я не уеду. Просто сразу взрывать не станет, — экспромтом нагонял страху Благодаров.

— Господи, прямо изверг какой-то, — услышал он бормотание Троицкого, направляясь в корму, чтобы завести двигатель.

Взявшись за рукоятку шнура, он услышал шипение рации и взволнованный ответ Савелия:

— Все нормально, все идет нормально! Всем оставаться на местах! Без моего приказа ничего не делать, ничего не делать!

— Твои тоже, видать, беспокоятся, — с пониманием заметил Благодаров, дергая шнур стартера. Двигатель чихнул, но не завелся.

— Конечно, — заискивающе подтвердил Савелий, — времена-то нынче какие, никому верить нельзя.

— Да уж, — значительно подтвердил Благодаров.

Второй рывок шнура также не принес ожидаемого результата.

То же самое произошло в третий и четвертый раз.

Лица представителей Кабана посерели от переживаний.

Начал волноваться и сам Благодаров.

Намотав шнур в пятый раз, он мысленно помолился и дернул изо всех сил.

Мотор чихнул, но опять не завелся.

— Все, ребята, — деловито проронил Благодаров, — карбюратор пересосал, теперь его разбирать надо.

Савелий начал медленно снимать ботинки.

— Погоди ты чистое белье надевать, — остановил его Благодаров, — заводи свою бандуру и лезь сюда вместе с картиной.

Савелий понял замысел оппонента и начал лихорадочно претворять его в жизнь.

Он завел двигатель «Амура» и осторожно передал картину уже перешедшему в «Казанку» Троицкому.

— Покажи мне, где тут чего включается, — обратился к Савелию Благодаров.

Быстро выполнив требуемое, Савелий перепрыгнул в «Казанку». — Как мы узнаем, что бомба выключена? — паническим голосом спросил он.

— Она мигать перестанет, — напоследок соврал Благодаров, включая скорость и увеличивая газ, — рыбу вам оставляю, пользуйтесь на здоровье. Эх, ребята, и клев был!

В мгновение ока Благодаров достиг пляжа, до которого было метров восемьсот, и, не успев вовремя убрать газ, выскочил на пляж, как волк из мультфильма, на глазах у изумленной публики.

Схватив чемодан, он бегом пересек полоску песка. По бетонной лестнице взбежал на дамбу, откуда сразу увидел коричневую поцарапанную «девятку» Назарова. Сорвав маску, он шагом, чтобы теперь не привлекать к себе излишнего внимания, спустился с дамбы и направился к машине.

Через минуту они с Олегом уже ехали по шоссе с максимально возможной скоростью.

* * *

Как Благодаров и предсказывал, проезжая по мосту, они с удовольствием полюбовались целой флотилией катеров, окруживших дрейфующую по течению «Казанку». Вокруг нее плавали какие-то люди.

— Купаются, что ли? — удивленно спросил Олег.

— От бомбы спасаются, — лаконично пояснил Алексей.

* * *

После того как исчез «Амур», Савелий срочно вызвал подмогу и вместе с Троицким зачарованно уставился на меняющиеся цифры часов. Они показывали нечто странное — 43.2*. Последняя цифра увеличивалась на единичку каждую секунду. Но сколько их еще осталось, было непонятно.

— Ну что же она не выключается? — страшным голосом прокричал Троицкий.

Савелий, сидевший на банке в одном ботинке, вместо ответа стал быстро снимать второй.

— Я плавать не умею! — угадав его намерения, прокричал Троицкий, но тоже стал разуваться.

К тому времени, когда Савелий остался в одних трусах, ему это почти удалось.

Савелий со страшным шумом выпрыгнул за борт и ушел под воду. Когда он вынырнул метрах в десяти от лодки, то увидел тощее тело эксперта, мелькнувшее в воздухе и с громким криком: «Помогите! Тону!» — погрузившееся в воду.

Савелий повернул прочь от лодки и, напрягая все силы, поплыл навстречу быстро приближающемуся катеру с подмогой.

Спасать эксперта ему как-то не пришло в голову.

Как выяснилось позже, эксперт соврал: плавать он, хоть и плохо, но умел, подтвердив пословицу — кому суждено быть повешенному, тот не утонет.

Покинув Троицкого, я поехала в АОЗТ «Шторм». Мне было необходимо уточнить у Савелия некоторые подробности. По дороге я купила пачку жевательной резинки «Дирол» без сахара.

Подъехав к воротам «Шторма», я посигналила, и ворота медленно открылись.

Во дворе стояло шесть или семь легковых машин различных, главным образом иностранных, марок. В некоторых из них сидели какие-то люди, несколько человек слонялось по двору без видимой цели. Я припарковалась, вышла из машины и направилась к входным дверям.

Никто не обращал на меня никакого внимания.

Савелий был на своем месте, в маленькой прокуренной комнатушке рядом с кабинетом Кабана, обставленной еще более обшарпанной мебелью, чем у шефа.

Поздоровавшись, я, не дожидаясь приглашений, села на стул и без предисловий начала задавать вопросы:

— Савелий, вы пытались установить владельца лодки, доставшейся вам при получении картины?

Он безнадежно махнул рукой:

— Пытались, но ничего не вышло. Номер на ней был намалеван фальшивый. На одной стоянке мы нашли лодку с таким же, только она уже года два на воду не спускалась. На этом все и закончилось.

— Понятно. А что было в ящичке, которого вы так испугались?

— Испугаешься тут, — обиженно буркнул Савелий, — когда каждый день по телеку: то того взорвали, то этого. Да еще показывают, как кишки на дереве висят. Очко-то не железное.

— И все-таки.

— Не было там ничего. Батарейки и электронные часы с будильником. У меня самого такие дома стоят.

— И больше ничего?

— В ящике — ничего.

— А где чего?

— В лодке еще рыба была.

— Какая рыба?

— Обыкновенная, вкусная. Лещ называется. Мы ее съели потом.

— Откуда рыба?

— А тот хмырь наловил, пока нас поджидал. Клев, говорит, ребята, хороший был.

— Какие-нибудь приметы этого хмыря вы запомнили?

— Не-е, на морде шапка вязаная, голос невнятный. Одет во что-то военное, зеленое, сейчас так полгорода ходит. Я уж и сам думал, но зацепиться не за что. Потому тебя и привлекли.

«Знаем, почему меня привлекли», — подумала я, а вслух спросила:

— Номера купюр переписали?

На лице Савелия обозначилась напряженная работа мысли. Итоги этой титанической работы были, увы, ничтожны, если судить по его встречному вопросу: