— Сенсоры фиксируют вылет МЛА. Пять… Восемь… Восемь единиц! Идут парой клиньев…

— Зенитным орудиям — встречный огонь по траектории! — Такой способ позволял легко и безболезненно вынудить москитные корабли заходить на цель по большой дуге из-за риска поймать носом небольшую, но смертоносную для МЛА болванку. — Перестраиваемся в сферу, схема построения по порядку…

Неделя — это срок, которого решительно недостаточно для введения корабля с новым экипажем в строй. Хирако успел снабдить новобранцев теорией космического боя в исполнении пиратской флотилии, но все моменты обсудить было невозможно. Потому сейчас он был вынужден адаптировать построение, известное каждому адекватному капитану под то, что требовалось в данном конкретном случае. Ведь просто так расставить корабли в круг — значит оставить в обороне множество слепых зон, которые москиты обязательно найдут и не преминут ими воспользоваться.

— Они запускают торпеды!

— Кулак, займитесь ими. Гончие продолжают работать по МЛА. — Хирако вцепился пальцами в край стола, над которым развернулась схема ближайшего пространства, отслеживая и анализируя все действия москитов противника. У них не было шансов в прямой стычке, но они на что-то надеялись.

А Хирако пока не видел, на что.

— Минус две торпеды. — Отчитался капитан «Кармана». — Могу дать залп роевыми…

— Рано. Отстреляешься, как только они зайдут на первый круг. — Попытаться уменьшить число истребителей, — а системы «Удачи» к нынешнему моменту уже опознали в москитах восемь не таких уж и старых истребителей имперской постройки, — было разумно, но вероятность попадания на таком расстоянии и при ведении плотного заградительного огня была минимальной…

— Астероид разворачивается. — Хирако аж дёрнулся от неожиданности, когда над самым его ухом раздался необычно тихий голос Аполло. — Возможно, там — то, на что они надеются.

— Всему флоту — смещение по направлению 9–9! — Для верности пиратский капитан сравнил нынешнее положение астероида с таковым минуту назад, определив направление, в котором тот вращался. А ведь если бы не Аполло, то этот момент они могли и прошляпить. — Кулак, бросьте торпеды, попробуйте отрезать МЛА от их базы огнём.

— Принято, кэп.

— Движки не гнать, равнение по «Удаче»! — Хирако отключил связь. — Установите скорость, чтобы просто сравняться со скоростью вращения астероида. И отчёт мне, если он ускорится или замедлится…!

— Он уже пришёл в движение, капитан Хирако. — Лишь в присутствии подчинённых Аполло обращался к «презренному пирату» так, как должно. Но это мужчину только нервировало, как, впрочем, и всё необычное. — Предположу, что он хочет воспользоваться набранным ускорением для резкого разворота.

— Выгорит только в том случае, если у него под боком целая батарея. — На автомате ответил Хирако. — Расстояние до астероида?

— Пятьдесят семь тысяч метров. Сокращается.

— Курс на москитов. Есть шансы загнать ему ракеты в дюзы?

— Не под таким углом, кэп. — Ответил капитан «Кармана», единственного корвета, чьё вооружение состояло сплошь из пусковых установок и зенитных орудий. — И мусора многовато.

— Приправьте сообщение о сдаче угрозами… и откройте огонь по астероиду, не дожидайтесь синхронизации залпов. — Хирако сосредоточенным взглядом проводил вереницы изрыгаемых флотом снарядов на схеме поля боя, после чего вернулся к наблюдению за треклятым москитным флотом. Те уже две минуты как единой группой кружили вокруг, даже не пытаясь зайти на курс. Можно сказать, что сброшенные торпеды — это первая и последняя их попытка достать врага…

Но даже полный профан не мог не понимать, что на расстоянии в шестьдесят километров, с которого они эти торпеды пустили, шансов попасть по флоту из бригов и корветов просто нет.

— МЛА разворачиваются. И… Да, с астероида транслируют сигнал о сдаче.

— Прекратить огонь, движение продолжаем, цели ведём. — Не всегда сдающийся пират — это действительно сдающийся пират. — Что с астероидом?

— Сбрасывает скорость, но очень и очень медленно. У него, похоже, всего пара маневровых приспособлена под это дело. Неповоротливая глыба…

— А на правом или левом борту — батарея орудий ближнего радиуса действия. Иначе ему нет смысла сближаться, рассчитывая на разворот. — На лицо Хирако выползла довольная, ехидная ухмылка. Коснувшись панели управления перед собой, он переключился на вещание по всему своему флоту. — Поздравляю, господа. Скорее всего сегодня мы сорвали джекпот.

Ответом пиратскому капитану стали довольные где крики, а где и просто голоса членов экипажей маленькой, но опасной флотилии. Особенно сильно радовались те, для кого этот вылет под командованием Хирако стал первым. И сразу — удачный. Хорошая примета.

Очень хорошая…

* * *

Гуманоид в массивном скафандре стоял посреди то ли рубки, то ли просто заставленной техникой комнаты, сверля тяжёлым взглядом массивный рычаг. Обычно он находился под защитным колпаком, но обычно на станцию и не кидалась целая пиратская флотилия. Да ещё и тогда, когда капитан Пьер вместе со всеми кораблями, — кроме грузовиков, служащих станции двигательными установками, — отправился на очередную «миссию», как он сам любил говорить. Понятно, почему. Бюджет на строительство такой махины сам себя не пополнит, а имеющиеся запасы кредитов уже давно истощились.

Пиратам объясняй, не объясняй, что станцию из дерьма и палок не слепить — им было всё равно. Пока Стрейт не предложил просто себя пристрелить, они и не верили в то, что для дальнейшего строительства реально нужна прорва расходников и с десяток специфичных дроидов.

Сейчас же…

Признаться честно, рабство некогда старшему инженеру, а теперь беспомощному разумному на окраине галактики сильно надоело. Надоело настолько, что он был готов потянуть за рычаг, задействовав ущербную систему аварийной остановки реактора. Остановиться-то он остановится, но слепленная на коленке система охлаждения это не переживёт, и через четверть часа астероид просто взорвётся.

Смену богатства, любовниц, собственных яхт и личного острова на небольшой туристической планетке срединного региона на толпу пиратов, которых с трудом можно было назвать разумными существами, Стрейт пережил с большим трудом. Даже не условия, а компания ведомых инстинктами животных без амбиций тяготила его, заставляя задумываться о темах, в цивильном обществе являющихся табу.

Мужчина протянул руку, крепко ухватившись за рычаг. Но ни через минуту, ни через две, ни через три он так и не решился за него потянуть. Выбор между лёгкой смертью и новым витком рабства оказался не таким уж и простым: сознание жаждало забытья, но все остальные части тела были резко против расщепления на атомы. Руки одновременно и налились свинцом, и дрожали в судорогах. Перед глазами заплясали красно-чёрные пятна, а стук сердца эхом отдавался в ушах.

Состояние, прежде никогда инженером не испытываемое.