А вот то, что теперь в его жизни вновь появилась Аглая… Это – величина постоянная и приятная.

Савин шел, ощущая, как легко и свободно ему, как поет все внутри, несмотря на то, что он – вообще не романтик.

Аглая была точно такая же, как без малого двадцать лет назад, когда судьба развела их.

И вносила в его жизнь опять то самое, сладкое и волнующее ощущение полноты и радости.

И теперь он не готов был это терять. И не собирался.

Никаких помех между ним и Аглаей не было, да и быть не могло.

Пусть себе работает, преподаёт.

И живет у него дома.

Дочка уже большая, она привыкнет, примет ее…

Савин добрался до кабинета, чему-то улыбаясь, чем сильно насторожил подчинённых, а кое-кого даже до нервного срыва довел.

И поставил себе заметку вечером заехать к Аглае, забрать ее к себе домой. Сначала на ночь. Потом еще на одну…

Но вечером его срочно вызвали на ковер к начальству, и домой Савин приехал уже к утру, с острым ощущением, что на сегодня с него секса хватит.

Хотел набрать Аглае сообщение, но не нашел ее номера в телефоне, хотя сто процентов записывал.

Решив разобраться со всем этим с утра, Савин свалился спать…

А дальше дни понеслись бешеной чередой, загружая так, что даже вздохнуть было некогда.

В итоге, Савин, которому так и не удалось дозвониться до ведьмочки, поехал к ней в институт…

И три раза проезжал мимо нужного поворота.

А потом у него заглохла машина.

Поезд метро в этот день пролетал мимо «Выхино» сразу к «Жулебино». И обратно так же.

Савин вернулся домой, посмотрел на мирно спящую дочь, улегся в кровать. Он хотел подумать о том, почему никак не может встретиться с ведьмочкой, что его все время отводит от нее, но не успел. Заснул неожиданно.

— Знаешь, Савин, — сказала Аглая, пришедшая к нему во сне, — ты все же редкостный дурак. Ты не попадешь ко мне. Никак. Пока нельзя. Успокойся, Савин, и еще раз говорю – посмотри по сторонам. Чертей вокруг тебя много. А меня не ищи. Это судьба у нас такая дурацкая. И я дура тоже. Не надо было…

— Что не надо? – зарычал Савин во сне, — что???

Но Аглая только печально улыбнулась , погладила его прохладными пальцами по щеке, и пропала.

А Савин еще долго метался в горячке сна, рыча сквозь стиснутые зубы : «Что? Что не надо? Что???»

Утром у него заныл бок, пострадавший при давней перестрелке, как он сам смеялся всегда : «Бандитская пуля».

Только в этот раз было не до смеха.

Вызванный врач законопатил в больничку, где из тела Савина извлекли еще один неучтённый осколок.

Дни летели за днями, и ведьмочка Аглая начала казаться Савину туманным сном, правда, впечатления от него были слишком яркими.

Он все собирался, упорно, несмотря на постоянно возникающие препятствия, собирался к ней.

Но через какое-то время черти, существование которых предсказала Аглая, неожиданно оказались совсем рядом.

И в такой ситуации оставалось радоваться, что она далеко и не в опасности. В отличие от дочери, попавшей под прямой удар.

Но Савин со всем этим планировал разобраться.

Не зря же она ему когда-то счастья пожелала, сама призналась той бешеной сладкой ночью.

А счастье у него возможно теперь при наличии всех компонентов.

И он не будет генералом Савиным, если не соберет полностью необходимые комплектующие.

В конце концов, ведьма сама ему этого нажелала.

Пусть теперь и расхлебывает.

Конец