— Да, согласна…

Заклятые подруги Аглаи Петровны уже давно ушли, а она все стояла в кабинке, оглушенная услышанным. Его гадостью, глупостью, дешевой женской завистью… И, самое главное, вероломством!

Потому что эти самые Мария Сергеевна и Людмила Викторовна так с ней замечательно общались всегда, на совещаниях садились рядом и дружно смеялись, приносили вкусняшки и приходили на кафедру химии в большую перемену на чай.

Аглая Петровна не первый год работала в дружном женском коллективе, конечно же, а потому ни в какие серьезные дружеские намерения не верила, но искренне считала, что никому тут на пятки не наступает и все ее любят. Ну, большинство, конечно же.

А, оказывается, про нее уже давно распускают гадкие слухи, и внимание проректоров, будь они неладны, развратники, не осталось незамеченным…

И ее дружбу с деканом кафедры химии, Василием Дмитриевичем, извратили… А у него жена молодая, между прочим! И ребенок скоро будет! Третий! Как не стыдно?

Неудивительно, что из туалета Аглая Петровна вылетела еще более прекрасной, чем залетала. Настолько прекрасная, что лишь метлы не хватало. И любимого Толстопуза на плечо. Хотя, на плечо-то он при всем желании уже не заберется…

Злость и обида требовали выхода, и Аглая Петровна хищно огляделась в поисках жертвы.

К сожалению, студенты, с их феноменальным чутьем на возможные проблемы, сворачивали с пути разъяренной ведьмы еще шагов за тридцать, умудряясь смыться от несправедливого возмездия за чужие грехи.

Аглая Петровна забежала на кафедру, села за стол, начала лихорадочно перебирать бумажки…

В груди все горело, болело от обиды и гнева, и выместить это было необходимо. Иначе лопнет ведь!

— Аглая!

Ох, какой мягкий, медовый просто голосок… А как же «Мартышка рыжая», а, Людмила Викторовна?

Аглая отложила в сторону бумажки и хищно прищурилась. Как замечательно! Жертва сама идет в сети! И даже грех на душу не пришлось брать… Возмездие всегда приходит вовремя… Как и ведьмовское проклятие.

— О, Люда, добрый день, — улыбнулась она, — как дела?

— Да все замечательно! Вот, слышала, что ты в Варшаву едешь… Так рада за тебя, так рада!

Аглая приложила все усилия, чтоб улыбка не дрогнула, хотя внутри все сжималось от ярости.

— Спасибо, так приятно… Знаешь… — тут она улыбнулась еще загадочнее, — я разговаривала с Таганяном… Он сказал, что есть еще место… Василий Дмитриевич не едет, к сожалению…

— О-о-о… А что случилось? – глаза Людмилы Викторовны расширились. Еще бы, новая сплетня!

— Не могу сказать… Может, у него спросишь сама?

— У… Таганяна? – не поняла Людмила Викторовна.

— Да… Знаешь, — тут Аглая понизила голос до сладкого шепота, — он о тебе спрашивал… Интересовался твоими успехами… Удивлялся, что ты отказываешься от его предложений…

— Ка-ка-каких? – раскрыла рот сплетница.

— Ну… От тех, от которых не отказываются, ты же знаешь…

— Но… Он мне ничего…

«А ты и переживала по этому поводу, да, стерва?» — удовлетворенно отметила Аглая. Значит, не показалась ей злобная зависть в голосе коллеги. Причем, не только по отношению к ней, но и к своей заклятой подружке-сплетнице…

Сама бы хотела так с начальством «подружить», но вот беда – не предлагают!

Ну ничего. Сейчас ты получишь проректорской любви по самое горло.

— Да? – натурально смутилась она, — ох, прости, дорогая… Он, наверно, что-то другое имел в виду, когда со мной… разговаривал…

Она демонстративно встала, чтоб переобуться и подготовиться к парам.

— Наверно… — Людмила Викторовна задумчиво попрощалась и унеслась прочь.

А Аглая, мстительно улыбнувшись, притопнула каблучком с металлической острой набойкой.

Она отчего-то не сомневалась, что заронила зерно в правильную почву.

В конце концов, не зря ее ведьмой всю сознательную жизнь звали. Не только за мерзкий характер и рыжую копну волос. Умела Аглая Петровна, что называется «видеть» человека. И умела грамотно свое видение применять. А еще умела делать так, чтоб… Но, впрочем, про это она старалась не думать. И вообще, лучше мысли в голове иметь только хорошие. А то сбываются, знаете ли…

Вот так, в пору цветущей юности, пожелала изо всех душевных сил одному веселому раздолбаю успеха во всех его делах, чтоб у него дорога под ноги стелилась ласково…

А она взяла и расстелилась. От нее только прочь…

Но про это Аглая Петровна тоже старалась не думать.

Главное, чтоб все хорошо у него было.

Пусть вообще у всех все будет хорошо, да?

Нет, если ее не трогали, то и она была добрым товарищем и приятным собеседником… Но не для тех, кто за спиной грязные слухи распространяет. И не для тех, кто желает недоброго ей и людям хорошим…

В обед институт сотряс дикий скандал: одна из преподавательниц оказалась пойманной в обнаженном виде прямо в личной сауне ректората! Причем, обнаружена самой Лидией Михайловной, ректором института!!!

Что именно понадобилось ректору, кстати, даме довольно властной и жесткой, в полдень в сауне, история умалчивала. Как и то, каким образом преподаватель оправдывала свое там появление.

Впрочем, ее оправданий никто не слушал, Лидия Михайловна славилась скорой на расправу…

Аглая это дело благополучно пропустила, увлекшись работой.

А вечером еще и ее очередь была присматривать за беснующейся на хэллоуинском маскараде толпой веселых студентов.

Как говорится, кто ближе, тому и карты в руки. Аглая была не просто близко, она была, практически, на том же этаже, где проводился маскарад.

Понятное дело, наблюдение за веселой толпой всевозможных оборотней, вурдалаков, ведьмочек и привидений – то еще удовольствие, тем более, что оргкомитет праздника подошел к созданию нужной атмосферы со всей серьезностью…

Но Василь Дмитрич мужественно согласился подстраховать. А, чтоб не было грустно на этом празднике нечистой жизни, предложил тоже переодеться в костюмы и посмеяться.

Сам он нацепил простыню и сделался очень страшным, но милым привидением, а Аглая из остатков той же простыни смастерила себе что-то вроде савана. Распустила волосы и перемазалась томатным соком.

Получилось прямо органично. И весело.

Правда, с вырезом перестаралась, но ничего критичного.

Праздник набирал обороты, когда Василь Дмитрич отозвал задумчиво разглядывающую толпу Аглаю в сторону и продемонстрировал малый шкалик огненной воды.

— Смотри, у перваков изъял.

— О… — оценила Аглая, — а старшие?

— Ну что ты! У них столько опыта! Я даже и не пытался искать.