Обследовав окрестности, я вернулась в брошенный дом,поднялась на второй этаж и устроилась возле окна. Отсюда хорошо просматривалосьжилище Алексея и часть улицы. Отличный наблюдательный пункт. В случае опасностисмогу уйти задворками. Теперь оставалось только одно: ждать. Терпение — одна измоих добродетелей. Потому, выбрав участок пола почище, я заняла позицию сбокуот окна и стала размышлять об Алексее. Если он решил меня сдать, много временина это не потребуется. Однако время шло, а его все не было. Я успелапроголодаться и начала томиться: праздное сидение в заброшенном доме хоть коговыведет из терпения.

Алексей появился в половине третьего. Вошел во двор,насвистывая, руки в карманах куртки. В дверь стучать не стал, сунулся подкрыльцо, извлек ключ и, не проявляя никаких эмоций, вошел в дом. Прошло минутдесять, все было тихо. Я решила выждать еще немного и спуститься, даже от окнаотодвинулась, не рассчитывая увидеть что-нибудь интересное, и тут заметила их.

Они были втроем. Двое встали возле двери, один застыл подокнами. Здоровенный мордастый парень толкнул дверь плечом, она легко открылась,и мордастый пролетел в прихожую. Второй кинулся следом. Я замерла: нивыстрелов, никакого другого шума, тишина. Через пять минут мордастый возник накрыльце и крикнул парню, тосковавшему под окнами:

— Леха, ты его видел?

— Не-а…

— Куда ж он делся, твою мать…

— А я откуда знаю… во двор вошел…

— Может, его в доме-то и не было?

— Может…

— А кто ж тогда дверь открыл?

Треп трепом, но когда-нибудь им это надоест, и они сообразятобыскать руины по соседству… Следовало поскорее убраться отсюда. Я осторожноспускалась по лестнице, гадая, куда же исчез Алексей. В дом он вошел, это ясама видела, следовательно, либо в доме спрятался, что маловероятно, либовыбрался через подвал. Окно подвала выходило на помойку, и разглядеть его завысокими захламленными ящиками было бы непросто. Если я права, значит, мысейчас встретимся…

Я сошла с последней ступеньки и увидела Алексея, он как развыворачивал из-за угла, двигаясь совершенно бесшумно. Увидев меня, усмехнулся имахнул рукой, приглашая присоединиться. Я метнулась следом. Неожиданно Алексейвзял меня за локоть и свернул к завалившемуся сараю. Я недоуменно вытаращилась,но тут он открыл дверь, и я увидела, что задняя стена у сарая отсутствовала:здесь начиналась тропинка и шла дальше между заборами соседствующих огородов.Мы побежали по ней и через пять минут оказались довольно далеко от дома.

— Это твои? — спросила я, выравнивая дыхание.

— Мои.

— Как же ты их не заметил?

— Заметил.

— А зачем сюда пришел?

— За тобой.

— А-а-а. — Тут я опомнилась и добавила:

— Спасибо.

— Не за что. Деньги с тобой?

— Конечно.

— Должна сто баксов.

— Слушай, может ты возьмешь сразу все и будешь менякормить, поить и оберегать от неприятностей?

— У тебя денег не хватит.

— Как знаешь… Что ж мы теперь, опять бездомные? —вздохнула я.

Между тем мы вышли к остановке и сели в автобус.

— Куда едем? — проявила я любопытство.

— В гости.

— К кому?

— Ты почему из дома ушла? — спросил он,проигнорировав мой вопрос.

— Как почему? — удивилась я. — Откуда я знаю,хочешь ты мне помочь или решил подзаработать?

— И я не знаю.

— Ты бы определился.

— Стараюсь.

Мы вышли из автобуса и отправились вдоль однообразныхпятиэтажек.

— Узнал что-нибудь? — решила спросить я.

— Похоже, это убийство в гостинице никого не волнует.

— Конечно, а ребята с автоматами мне приснились.

— Да вроде нет.

— Значит, ничего не узнал. А почему так долго?

— У меня, между прочим, свои дела есть, —огрызнулся он.

— Ладно, не заводись, я же просто так спросила.

Мы свернули к подъезду, и я опасливо поинтересовалась:

— К кому мы, а?

— К родственникам. Где-то нам жить надо.

Я удовлетворенно кивнула: местоимение «нам» мненеобыкновенно понравилось. Пока все шло совсем неплохо.

Дверь открыла женщина неопределенного возраста в цветастомхалате.

— Наконец-то, — обрадовалась она, но тут жеосеклась и уставилась на меня. Алексей ее обнял, они расцеловались, а я смоглавойти в квартиру. Если это его подружка, с хорошим вкусом у него тоже проблемы.Квартира напоминала склад ненужных вещей или попросту помойку. В прихожейпоявился лохматый детина в трико и грязной майке и тоже на меня уставился. Ичто они во мне такого нашли, ума не приложу. Алексей с лохматым обменялиськрепким рукопожатием, а потом и обнялись.

— Вернулся, значит! — радовался детина в майке,хлопая Алексея по спине. — А мы ждем. Дней пять как ждем. Верка извеласьвся… Где тебя носило, Леха? О тебе уж справлялись…

— Кто? — спросил Леха, устраиваясь на кухне нажалком подобии стула.

— Да разные люди… братан, конечно, еще Соловей был,ждет, ну и… Сам был… в среду… сказал, увидеть тебя надо, для разговору.

— Ясно. Покажусь.

— А кто это, Леш? — не выдержала женщина, кивнувна меня.

— Наташка, — ответил он с таким видом, точно моеимя объясняло все. Хозяева замолчали, продолжая разглядывать меня с некоторымнедоумением — Судя по всему, для них зверем я была диковинным.

— Пожрать дай, — нарушил Алексей затянувшеесямолчание. — Мы поживем пару дней, только помалкивайте об этом.

— Само собой, — засуетился лохматый. — Верка,собери на стол.

Верка зашустрила на кухне, а лохматый пристроился рядом сАлексеем на табуретке, почесал волосатую грудь и сказал неуверенно:

— Леха, крестный сказал, чтоб ты сразу к нему…

— Да понял я, не дергайся…

— Я что, мне что велели… — засуетился тот, вскочил,извлек из холодильника поллитровку и торопливо разлил водку в четыре чашки.