— Умывальник за занавеской.

Умывшись, я покосилась на полотенце, потом выглянула ивиновато поинтересовалась:

— А другое полотенце нельзя?

— Десять баксов.

— Это где же такие цены?

— Так ведь я все возьму.

— А чего тогда спрашиваешь? Он сходил в комнату иполотенце принес, я вытерла руки и к столу села.

— Можно, я тоже поем?

— Ешь и рассказывай, а то на крючок определю, надолго.

— Чего ж ты любопытный такой?

— Видать, таким родился.

Я сделала себе бутерброд с тушенкой, жевала и обдумывала,как лучше изложить свою историю.

— Тебе коротко или подробно?

— Без разницы. Главное, понятно.

— Хорошо, — вздохнула я и принялась излагать:

— В понедельник я должна была встретить одногочеловека, у него дела с нашей фирмой, обыкновенная деловая встреча. Я проводилаего в гостиницу, мы вместе поужинали, потом поднялись к нему в номер. Когдаоткрывали дверь, из номера напротив выскочил какой-то мужик и мимо промчалсякак угорелый. Я его совершенно не разглядела и ни за что не узнаю: видела парусекунд, и то со спины. Когда он вот так выскочил, то налетел на АркадияЮрьевича, и на его пиджаке кровь осталась. А дверь в номер приоткрыта. АркадийЮрьевич вроде тебя, любопытный, и в номер заглянул. А там труп… — Я шмыгнуланосом и выразительно на Алексея посмотрела, без особой, впрочем, надежды, чтоон упадет в обморок. — Мы вызвали милицию, — пришлось продолжитьмне. — Я честно сказала, что типа того не разглядела и при всем желанииузнать не смогу. Потом я здорово испугалась, что мне влетит от шефа за то, чтоплохо за гостем смотрела и вляпалась в историю, и я на дачу уехала. Думаю,вернусь через пару деньков, Гера, шеф, уже успокоится. Вернулась сегодня.Заехала к подруге, узнать, как дела, а подруга… — На этом месте я заревела идолго не могла успокоиться, растирая слезы по щекам. Алексей не торопил, чайприхлебывал и меня разглядывал. Как видно, пронять его такой историей былотрудно.

— Я ее в ванной нашла… И на работу поехала, потому чтоне знала, что делать, а на работе… Гера, Аркадий Юрьевич и Валера — всемертвые. Я позвонила в милицию, а потом испугалась и сбежала. Заехала домойсобрать вещи, а эти там… Только я их заметила и успела в машину сесть, они замной…

— Откуда пушка?

— У подруги была. И пушка и баксы. Я хотела уехать изгорода, а без денег далеко не уедешь. А пистолет — глупость, конечно, но с нимкак-то спокойнее, когда знаешь, что тебя убить хотят.

— Ясно, — вздохнув, сказал Алексей.

Определить, поверил он или нет, по выражению его лица былозатруднительно. Я перестала реветь и налегла на тушенку.

— Что делать думаешь? — спросил он.

— Не знаю, — пожала я плечами. — Если деньгине отнимешь, наверное, уеду.

— А чего в милицию не идешь? С такой историей толькотуда и дорога.

— Что-то боязно мне в милицию. Не думаю, что они менягрудью закрывать будут. А я уже четыре трупа видела. Если эти типы решили, чтоя пятая на очереди, вряд ли их милиция остановит. Видел, как они из автомата погаишникам бабахнули?

— Да… — как-то туманно произнес Алексей, и мы сталипить чай.

— Почему ты меня сюда привел? — осторожно спросилая через пару минут.

— Любопытно стало, зачем ты им понадобилась.

— Кому «им»?

— Один из пареньков мне вроде бы знаком. И ежели яправ, то выходит, дорогуша, что серьезным людям ты дорогу перешла.

— Я не переходила, — торопливо заверила я. —Я того типа правда не помню и никогда не узнаю. Честно!

— Наверное, они по-другому решили.

— А разубедить их как-нибудь можно?

— Если успеешь, — хохотнул он. Я опять заревела.Алексей молчал, и я спросила тревожно:

— А это чей дом?

— Мой.

— А здесь еще кто-нибудь живет?

— Сегодня нет.

— А завтра?

— А завтра не знаю.

— Ты здесь ночуешь?

— Здесь.

— А мне можно? Машины я лишилась, а идти мне не к кому.

— Ночуй. Сто баксов.

— Так ведь деньги у тебя.

— Забери. Мне дашь сколько положено. За ночлег и зажратву. Лишнего не спрошу.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — усмехнулся он.

— А ты от кого бегаешь? — от сытости ибезопасности я слегка обнаглела.

— Тебе зачем?

— Любопытно.

— Кто говорил, что есть умные люди, а есть любопытныедураки? — поддразнил он. Я пожала плечами.

— Если это страшная тайна — не рассказывай. Я простодля знакомства и чтобы разговор поддержать… Можно, я картошки пожарю? Возлеумывальника в ведре я картошку видела, очень хочется жареной…

— Валяй.

Я принялась чистить картошку, а он закурил, привалившись кстене и вытянув ноги на табурет.

— Так что? — через пару минут спросила я. —Не расскажешь? В самом деле страшная тайна?

— Да нет никакой тайны. — Он лениво потянулся. —Зато есть один ублюдок… Подставил меня, сука, так что я присел… на пару лет.Большие у меня к нему претензии.

Я покивала с пониманием, еще подумала и спросила:

— Какого рода претензии?

— Что? — не понял он. — Я имею в виду, чеготы от этого типа хочешь? Денег?

— Шлепнуть я его хочу, — сообщил он как-то устало.

— Здорово, — подивилась я. — Шлепнешь — иопять присядешь… лет на семь…

Он посмотрел сурово, потом моргнул и сказал:

— Не твое дело.

— Оно конечно, — миролюбиво согласилась я и сталакартошку жарить. Алексей сидел насупясь и в окошко поглядывал. По всемувыходило, что мои слова навели его на неприятные мысли.