Согласно некрологу, посвященному ее мужу, Мэрион давно овдовела, детей у пары не родилось. Ни у меня, ни у Джеймса не было знакомых, которые могли ее знать, и никаких связей с Логаном также не прослеживалось, поэтому по-прежнему оставалось неясно, что он делал у нее дома, да еще с двойником. Похоже, нить Мэрион Гудджой завела нас в тупик.

Следующим шагом был разговор с Крисом Пилкер-Джонсом. Предположительно он, как и Люс, узнал секрет Логана – именно поэтому тот угрожал ему в душевой. Я еще не успела побеседовать с Крисом, но обдумывала, как к нему подступиться. Джеймс, в свою очередь, уже попробовал.

– Он отказывается говорить, – немного смущенно пояснил Джеймс. – Боится.

– О чем ты его спрашивал?

– Сказал, что до меня дошел слух о конфликте между ним и Логаном. Затем спросил, не хочет ли он мне рассказать об этом.

Я поморщилась:

– Ты прямо так и спросил? Зачем?

– Я сказал правду.

– Ты ему что-нибудь предложил в обмен на информацию?

– Возможность предать случившееся огласке, – ответил Джеймс.

– Нужно было предложить то, что ему нужно. Услугу. Я помогаю тебе, ты – мне. – Я закатила глаза.

– Журналисты так не работают. Это неэтично.

– С какой стати Крис должен тебе что-то рассказывать, если ты ничего не предлагаешь взамен, а за свою откровенность он может поплатиться?

– Ты считаешь, что бесплатные билеты на концерт или приглашения на элитную вечеринку заставят его говорить?

– Так вот чем я, по-твоему, занимаюсь? – засмеялась я. – Поверь, у меня фантазия побогаче. Может быть, все-таки я с ним поговорю?

– Ни в коем случае, – сказал Джеймс. – Это мой контакт, а не твой. Я же не собираюсь идти разговаривать с Люс, не так ли?

Пришлось с ним согласиться.

– Попробую еще раз, – решил Джеймс. – Попытаюсь убедить его, что мне можно доверять. Крис – робкий девятиклассник, который еще только приспосабливается к жизни в старшей школе. Если я гарантирую ему полную анонимность, то, возможно, он заговорит. И нам не придется торговаться.

– Значит, мы так и не узнаем, что он видел, – вздохнула я.

Джеймс сжал челюсти – он всегда так делал, когда не хотел признавать мою правоту.

– Ну ладно, – сказал он. – Но все-таки: Логан, дом, двойник. Что, по-твоему, происходит?

Самым очевидным объяснением было то, что они близнецы.

– Может, родители Логана разлучили двух сыновей при рождении, потому что один оказался тяжело болен, а им был нужен красивый здоровый ребенок. – Я стала рассуждать вслух. – Больного близнеца забрали приемные родители. А когда они умерли, мальчика отдали на воспитание старому другу семьи – Мэрион Гудджой, богатой бездетной вдове. Однако каким-то образом Логан и его брат узнали друг про друга и в конце концов встретились у Мэрион дома, а мы случайно это увидели.

Я прикусила губу. Поверить в это было невозможно.

– А почему они были одинаково одеты? – спросил Джеймс.

– Ну не точь-в-точь же. И потом, здесь все так одеваются, это классический костюм старшеклассника.

– Но если Логан всего лишь встречался со своим близнецом, почему его так задело, что Крис об этом узнал?

– Потому что, если информация куда-то просочится, имидж его семьи будет безнадежно испорчен?

– Возможно, – сказал Джеймс.

– Ну хорошо, а что, если у отца Логана есть тайная вторая семья? – предположила я. – Это не такой уж редкий случай, особенно в округе Колумбия. Может, у его отца была внебрачная связь, родился ребенок – и он заплатил любовнице, чтобы та скрывала мальчика. То есть «двойник» – не близнец, а младший брат Логана. О его существовании тот узнал, когда сделал генеалогический ДНК-тест. Затем Логан связался с ним и договорился о встрече на нейтральной территории. Возможно, Мэрион – соседка брата. Ну или друг семьи.

– Если у них разные матери, они не могут выглядеть настолько одинаково, – заметил Джеймс.

– Было темно, и мы наблюдали издали, – ответила я. – Возможно, на самом деле они не так уж похожи, как нам показалось.

– Возможно, – снова пробормотал он, хотя в его тоне сквозил скепсис.

Джеймс любил разбивать мои теории в пух и прах, не предлагая при этом со своей стороны никаких разумных вариантов. Он и в детстве так поступал, когда мы, сидя под столом с закусками, разгадывали загадки для юных детективов.

Вообще-то я должна была злиться на него. Наверное, я и злилась, но в глубине души мне все это нравилось. Как же здорово, когда есть на кого злиться, есть с кем обсудить дело. Я посмотрела на ладонь Джеймса, находившуюся в миллиметре от моей, и вспомнила, сколько раз я калякала на ней дурацкие рисунки и писала всякую ерунду. А когда мы держались за руки, мне всегда представлялись речные камни – гладкие и приятные на ощупь.

– Что? – спросил Джеймс, странно глядя на меня.

Я тут же выпрямила спину и изобразила на лице недоумение.

– Что «что»?

– Ты так загадочно смотришь на меня.

– Да?

Неужели я и правда представляла, как держу Джеймса за руку? Похоже, я чуть не потеряла контроль над собой. Значит, надо уходить. Я взглянула на экран телефона.

– Что ж, это был классный мозговой штурм, но мне пора. Доклад по истории сам себя не напишет.

– Конечно, – ответил он, явно удивленный такой спешкой. – Так ты согласишься взяться за это дело? – добавил Джеймс, пока я складывала вещи в сумку.

Хоть я и успокаивала себя тем, что еще не дала окончательного ответа, мне уже было понятно, как я поступлю.

– Не знаю. А ты думаешь отказаться от затеи со статьей или все-таки хочешь поиграть в Вудворда и Бернстайна[4]?

Джеймс рассмеялся, и я снова мысленно перенеслась в гостиную нашего старого дома. Музыка орет на полную громкость, тетради с незаконченной домашней работой разложены на кофейном столике и забыты, а мы сидим на диване с миской попкорна и по очереди читаем друг другу статьи из интернета о знаменитых теориях заговора.

– Для этого мне нужен союзник, – сказал он. – Вудворд не стал бы писать про Уотергейт[5], не будь с ним Бернстайна.

– Ну-ну, удачи в поисках, – поддразнила я.

– Эй, у тебя телефонный номер тот же? – вдруг окликнул меня Джеймс, когда я уже направлялась к двери.

Меня охватило странное чувство, похожее на волнение.

– Ага.

– Отлично. Как только раскрою дело, позвоню тебе, чтобы поделиться результатами.

– То есть я тебя теперь не скоро услышу?

Я быстро вышла из библиотеки, прежде чем он успел заметить на моих губах улыбку.

Дорожка пестрела солнечными пятнами. Я шла к машине, пытаясь убедить себя, что было бы неплохо поработать над делом вместе с напарником. Хотя бы разок.

Впереди играла музыка, и, подняв голову, я увидела Логана: он сидел в открытом кузове своего внедорожника вместе с друзьями и Люс. Та куталась в его куртку, демонстрируя всем окружающим, чья она девчонка.

Я наблюдала за ними с дорожки. Школьная парковка всегда неофициально принадлежала самым богатым и популярным ученикам. Остальные могли только смотреть со стороны на их блестящие, вибрирующие от музыки машины, любоваться сияющими силуэтами этих хозяев жизни, озирающих свои владения.

Люс научилась играть свою роль. Она сидела, откинувшись назад, болтала ногами и сосала леденец на палочке; выкрашенные в блонд волосы уже отросли, и показались темные корни. Логан рассказывал какую-то историю, должно быть, невероятно захватывающую, потому что все внимали ему разинув рты. Со стороны можно было бы подумать, что Люс тоже слушает. Она кивала в подходящие моменты, удивленно ахала вместе со всеми. Но в те мгновения, когда, как ей казалось, никто на нее не смотрел, лицо ее становилось жестким, а взгляд – отстраненным и тревожным.

Снова все засмеялись, и с небольшой задержкой Люс тоже присоединилась к хохоту. Ее язык был синим от леденца.

Я отвернулась и написала Три:

«Я подумала о твоем предложении».

Прошло мгновение, прежде чем пришел ответ:

«И?»

«Я согласна».

Я еще раз посмотрела на Люс. Словно почувствовав мой взгляд на себе, она подняла голову – и наши глаза встретились. Ни на секунду не прерывая зрительного контакта, я ждала, что же будет дальше. Глаза Люс вызывающе сверкнули, а затем она повернулась к Логану,