— Ну да, быть может, пожив у нас, ты научишься какому-никакому добру, состраданию.

— Так вот оно что. А я думал, что спасаю вас от голодной смерти — улыбнулся Терес.

— Пожалуйста, ради меня.

— Уговорила — сказал Терес.

В конце концов, что плохого в том, что он поработает на таких хороших людей? Всё это время, местные не могли налюбоваться трудолюбивой натуре Тереса — там, где они работали не больше пары часов, он был готов трудится от рассвета до заката. Терес не считал их лентяями — в такой благодатной стране было трудно избежать от соблазна жить, не утруждая себя.

Терес пару раз ловил себя на мысли, что он опять лицемерит — когда он видел козерогов, сутки напролёт спящими и пьянствующими это вызывало у него презрение и отвращение. Народ гор, который сидел вокруг очага и рассказывал друг другу истории не только не вызывал у Тереса отвращения, но он даже находил их безделье умилительным.

Почему же он не мог позволить себе подобного? Суровые ветра и скудные почвы севера с детства вбили в голову одно правило: хочешь жить — трудись. Вся жизнь северянина, за исключеньем раннего детства и глубокой старости проходили в трудах: если они не были заняты в поле или на пастбище, то обязательно чинили инструменты, мастерили утварь или строили что-то. Но работать северяне могли только на себя — они не терпели рабства. Такой уклад жизни воспитывал в них бережливость и терпение.

Для того, чтобы позволить себе хоть какие-то излишества, им приходилось либо торговать, либо воевать. Второе занятие у них получалось лучше. Терес понимал, что это было жестоким занятием, но оправдывал это тем, что таково предназначение его народа — напоминать всем, что мир жесток.

Народ гор жил гораздо беднее, чем уксбуры и другие известные Тересу народы. У них не было золотых украшений, роскошной одежды и больших дворцов, но это было им не нужно — их главным богатством были они сами — все они, от мала до велика радовались жизни, и казалось, что они были созданы, чтобы быть счастливыми. Это было их спасением — даже если и придут в их земли поработители, то они скоро оставят в покое этих нищих бездельников.

Тянулись дни. Терес заметил за собой, что начинает понемногу привыкать к жизни в этой деревушке. Он даже стал испытывать некоторую привязанность к Слании, которая была очень любезна с ним, несмотря на не самые лучшие обстоятельства знакомства. Но было в её любезности что-то лицемерное, что-то

Тут всё было хорошо, но Тереса съедала тоска. Тоска по родным землям, быстрому ритму жизни объяла его. Он начал осознавать, что давно не рисковал своей жизнью, всё тут было слишком просто. Надо было бежать, бежать отсюда, пока этот сладостный яд покоя не поглотил его окончательно и бесповоротно!

Одним утром, Терес проснулся от странного гула за стеной. Через узкие щели окна, внутрь дома проникали солнечные лучи. Терес решил открыть окно.

Увиденная за окном картина, навела Тереса на мысль о том, что у него галлюцинации: Дивикон стоял перед парящей фигурой в полных латных доспехах, которые, судя по цвету успели порядком проржаветь. За спиной у фигуры были два металлических крыла, оперенье которым заменяло инфернальное пламя. У этого странного существа на броне был выжжен символ бесконечности, с исходящей вверх стрелой.

«Что за чертовщина?» — подумал Терес. В дом вбежала Слания. Она была до смерти напугана.

— Слания, что…

— Тихо! — прошептала она — нас не должны услышать!

— Кто это?

— Это они. Они! Они пришли — рыдая и трясясь от страха говорила она.

— Кто?

— Они… Это они заставляли нас охотится.

Терес понял, что в таком состоянии он от неё ничего большего не добьётся. Он дал ей время чуть-чуть успокоится. «Не бойся, я разберусь с ним» — говорил он, стараясь угомонить её. Тем временем за стенами шел напряженный разговор.

— Отвечай, что ты знаешь о своей сестре, животное — с металлическим скрежетом произнесло существо.

— Она сейчас внизу. Выполняет ваши требования — ответил Вириат.

— Знаю, знаю, как она выполняет. Пойманные ей рабы вырвались и перерезали очень много людей. Они, конечно, немногим лучше вас, животных, но хотя бы пытались познать нашу эстетику, прикоснуться к великому.

Терес услышал, что ситуация накаляется. Слания не слушала, и погруженная в свою панику молилась о спасении. Раздался визг. Терес машинально схватился за акинак и выскочил из дома. Щит и доспехи вряд ли спасли бы его от удара этого летающего существа, а только сковывали движения. Снаружи он увидел, что существо, подняло над землей и держит за волосы одну из девушек. Завидев Тереса, существо отпустило её на землю.

Терес смог повнимательнее рассмотреть того, с кем предстояло вести бой — почти трёхметровый воин, с ног до головы покрытый обветшавшими золотистыми доспехами. Несмотря на то, что эти доспехи были изгрызены ржавчиной, нельзя было отрицать того, что они мастерски изготовлены и ещё могли как-то защищать своего владельца. Голову существа закрывал шлем с маской в форме лица, искаженного в гримасе улыбки. Лицо было подчёркнуто идеальным, каждая линия стремилась к совершенству.

В руках у него была полутораметровая рапира, похожая по форме на тонкий клин. Должно быть, такой внешний вид должен был приводить в ужас, но Терес чувствовал только отвращение.

— А кто это у нас? Очередное животное? — всё так же громогласно произнёс он.

— Я так смотрю, ты хочешь драки. Почему бы не подобрать более равного противника?

— Так это тварь из северных лесов? Что ещё можно было ожидать от вас. Лезет в драку, даже не представившись.

«Он пытается вывести меня из себя. Хочет, чтобы я потерял контроль над собой, взбесился. Такой настрой хорош в натиске всем племенем, а не в поединке. Надо сохранить самообладание и найти в нем слабые места, пока он тянет время» — думал Терес.

— Может сперва сам назовёшься, выродок? — крикнул он.

— Ах так… Трепещи же, ничтожество — перед тобой один из величайших представителей народа златоликих. Тот, перед чьей мудростью склонялись народы, тот, кого почитали за…

— Отлично. Я уксбур. Кузнец. А теперь отвечай — зачем тебе эти люди!?

— Ты же не знаешь, животное, что мы возвели эти стены, которые спасли их от потопа. Они тебе это не рассказывали? Ну вот, теперь, пришло время расплачиваться…

Договорить ему Терес не дал — в златоликого полетел камень, который отскочил от брони, оставив на ней небольшую вмятину. Он сорвался, и крылья, рассекая воздух, понесли его в сторону Тереса.