Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда утром они с Колей вновь вышли на поиски Золотого Бога, и шли по центральной деревенской улице, Любку они и встретили. Она, постоянно оглядываясь, будто хотела, чтобы ее не заметили, прокралась под деревянный настил (видимо, служившей то ли сценой, то ли трибуной для митингов) и …
Боря в очередной раз не поверил своим глазам. А почему? Можно ведь было уже догадаться…
– Бабы! – философски развел руками Коля, проследив за его взглядом.
Под деревянным настилом стоял сундук. Такие сундуки обычно показывали в фильмах про сокровища. Полные, битком набитые бутафорскими украшениями. Только вот интуиция подсказывала Боре, что в этом сундуке драгоценности самые настоящие. Не бижутерия, как он думал раньше, рассматривая Любкины серьги.
Любка же увлеченно рылась в сундуке, не замечая их. Затем, выбрав, наконец, массивный набор из колье и серег с красными камнями (рубинами?), она надела его на себя, а старые свои серьги (только вчера надетые) положила в сундук.
Обернувшись, она, наконец, заметила подошедших мужчин. И покраснела, глядя на Борьку.
– Я не ворую, – смущаясь, сказала она. – Общее… Нам можно…
Боря ни слова не понял из этой белиберды. Тогда Коля перевел ее слова в более понятную форму:
– Сундук общий. Так сказать – ништяки Золотого Бога своим помощникам. Забирать ничего нельзя, иначе – накажет. Я тебе рассказывал вчера. Но можно брать поносить. Можно даже в человеческую деревню брать поносить – если твердо пообещать, что вернешь на место. Тогда беды не случится. Призрачные бабы к этим цацкам относятся равнодушно. А вот наши девушки пользуются этим вовсю…
Под Бориным взглядом Коля вдруг осекся. Понял, что сболтнул лишнего. А Борины мысли вдруг окончательно сформировались и встали по полочкам в голове.
Борька подошел вплотную к своему дядюшке, и, наставив на него палец, ехидно сказал:
– Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу! Вот ты и сдал с потрохами своих хитроумных подельников!
***
Его появлению Наташка удивилась.
– Боря! А ты разве не ищешь Золотого Бога? – Она отложила книгу и подошла ближе к решетке. – Они же не выпустят меня, если ты.... – Она осеклась, поскольку Боря вдруг резко схватил ее за руку. – Борь, ты чего?
– А зачем тебя выпускать, Наташ? – Боря бесцеремонно залез в карман ее платья, и извлек оттуда связку ключей. – Ты же сама отсюда выйти можешь. И, я так понимаю – ты здесь главарь банды? Ни Аким, ни Коля, а ты! И идея эта с трупом Любки именно в твою голову пришла!
– А сам-то хорош! – выпалила Наташка. – Я думала, что я тебе нравлюсь! А ты за двумя зайцами погнался! Ах, Наташа, приходи ко мне на сеновал! А сам за Любкой поперся! Думал, я не узнаю!
Она отвернулась и села на сено, прислонившись спиной к холодной решетке.
Писателю Борису Карельскому, чьи герои книг никогда не поступали так подло и малодушно, как он сам, стало стыдно. Поэтому он тоже отвернулся. И тоже сел на пол, прислонившись спиной к ее спине сквозь решетку.
Наташка вздохнула и спросила:
– Ладно. Как ты догадался?
"Все-таки любопытство сильнее обиды", – мелькнуло у Бори в голове.
– Третье. Такой план не пришел бы в голову Коле. Уж слишком он изящный, романтический. Как в книгах, которые я пишу, а ты так любишь читать.
Он просунул руку сквозь решетку, и протянул ей связку ключей. И, не удержавшись, коснулся пальцами ее пальцев.
– Второе. Малина. Там, в библиотеке, от тебя пахло малиной. Ты ела ее, а когда я зашел – смутилась и спрятала ее в ящик стола. Я еще тогда подумал – где ты могла ее взять? В деревне она еще не созрела. А вот здесь ее завались…
– А первое? – спросила Наташа, волнуясь.
– Первое. Украшения. И у тебя, и у Любки украшения были необычными. Выглядят – отпад! Но ни у кого в деревне таких больше не было. А сегодня я увидел сундук, из которого слуги Золотого Бога могут их брать поносить. И не в первый раз ты в деревне призраков, раз брала их. И точно знала, что вернешься сюда. Потому как их обязательно надо возвращать назад… Кстати, это ты меня браслетиком так по башке приложила? А как? Он же на ноге был…
– Борь, я пять лет карате занималась… Да я и без браслета… Короче, извини! – Она, наконец, повернулась к нему. Вцепилась в решетку. – Боря! Я понимаю, все выглядит глупо! Но статую надо найти! Иначе все закончится плохо!
Герои книг Бориса Карельского были благородными. Они бы простили ложь девушки, проанализировали бы ее, и, разумеется, пришли бы на помощь. Но писатель Борис Карельский, молча, встал и, не оглядываясь, вышел из конюшни.
***
И все – таки настил служил не сценой, а трибуной для митингов! Поскольку часам к шести вечера туда потянулись все находящиеся в деревне.
Пошел туда и Борис. Больше – из любопытства. Ну, когда он еще увидит привидений на митинге?
Он не сбежал. День проболтался в тайге, для успокоения совести пытаясь найти золотую статую. Но, честно говоря, делал он это абы как… Поскольку внутренний голос подсказывал ему, что Золотого Бога он здесь не найдет.
В толпе были все. И Аким с Любкой. И Коля, и Наташка. И даже Малевич. Видимо – попал под амнистию по случаю всеобщего сборища. Возле Малевича он и встал. Вот только тот снова был ему не рад.
– Что здесь происходит? – поинтересовался Боря шепотом.
– Жертву будут выбирать, – таким же шепотом ответил ему Малевич. – Из-за тебя все!
Аким вышел на середину настила и громко сказал:
– Поскольку Золотого Бога мы так и не нашли, придется выбрать жертву. Без жертвы в человеческой деревне может случиться все, что угодно. Пожар, наводнение… Может погибнуть не один, а много людей. Такого мы допустить не можем – у каждого из нас в деревне есть близкие.
«Есть. Бабушка. Значит, дед таким образом заботится о ней?! Надо было тщательнее искать эту статую!!!».
– Тянем жребий, – продолжил Аким и, взяв в руки пять спичек и разломав посередине
