– За процент я могу быстро и тайно. Так что, у нас будет сделка?

Папа уже принял решение – он подошел к столу, протягивая руку Имоле, и бывшие наемники обменялись рукопожатием.

– Сделка.

Имола откинулся в кресле и приготовился записывать:

– Так какой адрес у этого твоего гаража?

Папа назвал. Имола не поверил своим ушам:

– Шив, ты в курсе, что за здание через улицу от гаража?

– О, да, – вздохнул папа. – Отсюда и все предосторожности.

– Вы могли просто не обнаружить сканеры, но будь уверен: любое транспортное средство, припаркованное в радиусе трех кварталов от штаб-квартиры СБ так или иначе подвергается тщательной проверке. И фиксируется.

– При въезде в гараж сканирование достаточно тщательное, при выезде – не такое. Просто отслеживают, совпадает ли число въехавших и выехавших. Мы проверяли.

– Ага. – Имола нахмурился, обдумывая услышанное. Когда его анонимный фургон приезжает в гараж, то он пустой и безобидный. Водитель ничего знать не будет… – Я придерживаюсь правила: хочешь остаться в бизнесе, не суйся в местную политику. Коммерция, и ничего кроме коммерции. Силы правопорядка Округа Форбарра и Имперская таможенная служба – для меня более чем достаточно. Имперская СБ – так высоко я не забираюсь. Можно и лоб расшибить.

– Меня не интересует местная политика.

– Только коммерция, так?

– Очень на это надеюсь.

– Хм-м, вот оно как… – Имола посмотрел на адрес, запомнил – и стер запись. – Мог бы и сказать, в чем фишка.

– Стал бы я докучать тебе чем-нибудь тривиальным?

– Нет, думаю, вряд ли. Ты всегда опережал остальных, еще тогда, – вздохнул Имола. – Мои наилучшие пожелания супруге. Она по-прежнему с тобой, да?

Папа кивнул.

– А остальное семейство?

– Все мы благополучно вместе. – Он не стал вдаваться в печальные подробности о Рубин, Топаз и Эрике.

– Общий сбор перед переходом в наступление на Престен? Или как?

– Более или менее. Или… – Его губы изогнулись в усмешке. – Или купим тропический остров.

Имола был несколько обескуражен этой альтернативой, но отреагировал с должным оптимизмом:

– О! Желаю удачи. Сейчас как-то и не принято держаться всем вместе. Каждый сам по себе, такие уж времена настали. А что с этими экстравагантными танцорами? Удине их по-прежнему держит при себе? Как я слышал, это было классное шоу, когда вы все были на Станции Кордона.

– Ее Драгоценности, да. И они снова будут танцевать, – отчеканил барон Кордона. – Непременно посмотри, когда будешь в наших краях.

Они с Имолой еще немного повспоминали старые добрые времена. Тедж сказала бы, что, судя тем историям, которые они с умилением вспоминают, это скорее «старые гадкие времена». Но вот папа завершил визит, и они снова оказались на улице. Туман за это время вроде бы немного рассеялся – а может, наоборот, уплотнился, – превратившись в холодную морось.

– Давай подождем в машине, – велел папа, когда добрались до офиса фирмы по прокладке труб. – Не стоит мешать Звезде вести свою игру.

Тедж уселась на свое водительское место, папа занял кресло возле нее и, казалось, ждал вопросов. А ей и впрямь хотелось хоть что-то для себя прояснить.

– Ты ведь не слишком-то откровенничал с этим Имолой? Ты ему доверяешь или нет?

– Границы доверия во многом зависят от того, намерен ли ты иметь дело с этим человеком в дальнейшем. Хотя вообще-то не принято открывать все карты в первом раунде сделки. Что-то надо и придержать. Более того, информацию сверх необходимого минимума для данной сделки он, если не знает, то и не выболтает, даже под суперпентоталом. Если уж говорить о неписаных законах, то Имола знает правила этой игры.

– Кто б сомневался… – вздохнула Тедж.

– Что-то, милая моя, вид у тебя не очень счастливый?

– Как у всех у нас…

– Да, конечно. Ладно, не грусти, мы все будем дома. И уже скоро.

«Ну да, если не считать того, что для этого нужно». Тедж не могла не думать о том, что новый дом Кордона неизбежно будет отличаться от прежнего. Он станет другим. «Или я стану другой?»

– А знаешь, – сказал папа, – ведь именно ты и была тем особенным подарком, который мне сделала Удине. Все другие дети… что ж, я с радостью позволил ей поиграть в аут-генетика. Но к тебе применили только генный клининг. Немодифицированный ее генный материал, немодифицированный мой. Мое почти натуральное потомство.

– Я знала это. – Звезда назвала ее как-то «контрольный ребенок», и это был не комплимент.

– Мне всегда хотелось, чтобы у тебя все было хорошо.

«Чтобы доказать себе? Что доказать, папа?»

– Я был намерен добиваться для тебя при составлении брачного контракта чего-то особенного. И несмотря ни на что, я мог бы это сделать. Ты ведь знаешь.

– М-м… – только и сказала Тедж.

– Но… теперь вырисовывается другая возможная сделка. Насколько ты любишь этого барраярского мальчика?

– Айвена Ксава? Очень люблю.

И одним из тех качеств, которые ей в нем особенно нравились, было то, что он не имел ни малейшего отношения к сделкам Аркуа. Его барраярское окружение тоже было по-своему свихнутым – что правда, то правда, – но это на удивление слабо на нем сказалось.

– Если для сделки будет необходимо вовлечь его, ты захочешь участвовать?

– Что за сделка? – спросила она, как обычно, услышав слово «сделка», но тут же сказала: – Погоди-ка… Ты имеешь в виду брачный контракт? Мы уже сделали что-то в этом роде, как мне кажется. – «Граф Фалько так сказал. И мы заключили сделку сами, собственным голосом и дыханием. Какое смешное барраярское выражение. Своим собственным дыханием, а не чьим-то еще». – То есть получается, что сделано, то сделано. И единственный способ это изменить – аннулировать.

– И это может случиться столь разными путями. Должен заметить, ты не испробовала ни одного из них.

– Мы были заняты. А потом приехали вы, и мы стали еще более заняты.

– А твой Айвен Ксав понимает, что ты считаешь, что это была заключенная сделка? А твой э-э… свекор, так сказать?

– Я… – «Я не знаю», – вдруг поняла Тедж. Да и понимала ли это она сама? На самом-то деле, так, чтобы наверняка?

– Потому что если нет, – продолжил свою мысль папа, – я уж точно не вижу никаких причин тебе им это сообщать. Было бы очень ловко. Продать им то, что у них и так уже есть, за… ха! Вознаграждение, да.

Тедж постаралась не выдать смятения.

– Это как-то связано с вашей конфиденциальной беседой с Саймоном?

– Может быть, – уклончиво ответил папа.