– Нужно поговорить, – строго произнесла она.

Дверь за Дин захлопнулась. Было девять вечера. Машин у полицейского участка стало куда меньше.

– Это касается Барона Субботы. – Машина заглохла, Хейзер обессиленно откинулась на спинку сиденья, устало запрокинув голову, но взгляд был полон суровой решительности.

Каспий отчего-то только сейчас подметил, как изменилась Хейзер, став мамбо. Сила меняет, особенно такая могущественная. Но сила – ничто по сравнению с властью и ответственностью, которая свалилась на девушку, между прочим, по его вине. Теперь она заботилась о всех магах вуду, и Каспий понимал: играть на две команды у нее больше не выйдет.

– Что-то еще узнала?

– Ничего нового. – Она провела рукой по шее. – Взять Ивейн и править единолично. Убить и вселиться, пока она не воссоединилась с Кави.

– И что? – Каспий не понимал, к чему она ведет, и бесился, что она отнимала у него время бессмысленными разговорами.

В ответ Хейзер заблокировала двери. По коже пробежал холодок. Каспий пару раз дернул ручку двери, но та не поддалась.

– А то, что, возможно, сейчас – это единственный правильный вариант.

Кровь ударила в виски, разгоняя по организму ярость и адреналин.

– Что?!

Хейзер ожидала такой реакции, на лице не появилось ни тени испуга, но она все-таки сжалась.

– Ты прикалываешься, да? Скажи, что шутишь!

– У Субботы есть подозрения, что менталисты прижали Кави к стенке. Подумай, Каспий: ты мне сам говорил, что Кави, судя по всему, не хочет, чтобы они с Ивейн соединились.

– Я говорил о том, что он хочет спасти ее, а не Мун-сайд. Хейзер, что за хрень, что ты несешь?

– Кави сам не хочет стоять у руля. Мало кто сейчас знает, кто такие ифриты, не говоря уже о том, кто в них верит. Но у Барона Субботы сил больше, и, если заключить власть в одном организме, будет намного надежнее…

– Хейзер, нет! – Он снова дернул ручку, и ничего.

– Мне самой не нравится этот вариант, но я изучила вопрос: так у города будет больше шансов!

– Прекрати!

– Каспий, подумай логически. У источника будут два демона, в два раза больше сил, затем Барон возьмет все на себя. Одна смерть и тридцать тысяч спасенных! Мы спасем Мунсайд.

– Если в этом городе не будет Ивейн, то пусть он горит в аду, – прошипел он, позволяя истинной сущности вылезти наружу. Из салона будто выкачали весь кислород, так стало нестерпимо душно. Хейзер сдалась, нажала кнопку, и Каспий сразу же открыл дверь.

– Я не собираюсь ее убивать, не волнуйся, – он замер, уже занеся ногу над асфальтом, – но ситуацию объясню. Думаю, Ивейн поступит верно.

Это были последние слова, которые обухом ударили по затылку. Каспий с такой силой захлопнул за собой дверь, что несчастный старенький «жук» рисковал рассыпаться на части.

Чеканя шаг, он ворвался в полицейский участок. Половины найденышей уже не было, но работа кипела. Каспий посмотрел туда, где видел Кави в последний раз.

– Что нужно, Брутто? Опять кого-то обокрал или убил? – поинтересовался Кольт со своей хищной улыбкой. Боковым зрением Каспий заметил бритый затылок Дин. Она уже вовсю хозяйничала в кабинете шерифа в поисках чего-то.

– Мне нужен Кави.

Кольт недовольно нахмурился.

– Где он?

– Решился все-таки? – нерадостно спросил он. – Ты уверен?

– Мне просто нужен этот чертов ифрит.

Было видно, что Кольт раздумывает, говорить ему или нет, и Каспия это бесило.

– Каспий, твой отец всегда был ненормальным, мы были с ним кем-то вроде друзей, и не все его идеи…

– Это моя идея. Усек?

Шериф пропустил дерзость мимо ушей.

– Подумай еще раз. – Это звучало вовсе не как совет, а как угроза.

Дин в это время наливала шампанское в кружку с надписью cop#1.

– Где. Чертов. Ифрит?

Кольт где-то с полминуты буравил его взглядом: непроницаемым, суровым и назидательным – наверное, таким взглядом отцы должны усмирять сыновей.

– Асмодей забрал его. Наверное, Кави у него…

Он не успел закончить предложение, как Каспий уже выскочил наружу. Промозглый ветер трепал волосы. Молния с оглушающим грохотом разделила небо на две части. Машина Хейзер не спеша выезжала с парковки, но Каспий не мог вернуться к ней. Нет, только не сейчас. Такси вряд ли работало. У Кристы никогда не было автомобиля. Хиллсы остались за чертой. Больше у него знакомых не было.

– Держи, – рявкнул с крыльца Кольт, и Каспий поймал связку ключей в миллиметре от лица. – Будет хоть царапина – убью, если все не погибнем.

– Спасибо! – Ему стоило больших усилий сказать это. Кольт явно не одобрял его, но почему-то помогал. Наверное, потому, что не верил в спасение.

Каспий немного умел водить. Пару раз брал уроки, потом забил на это, предпочтя, чтобы его кто-нибудь подвозил. Город был пустой, светофоры бешено мигали или не работали – идеальная трасса. Он пытался вспомнить, где именно находится дом Асмодея.

Полицейский автомобиль завелся не с первого раза, самым сложным было выехать с парковки, но обошлось. С громким визгом машина рванула к пункту назначения.

Ивейн

Смысл игры в «Жизнь» – простое перемещение по клеткам и накопление капитала. Выигрывает тот, у кого на момент выхода на пенсию окажется больше банкнот. Тупо до безобразия и скучно. Крутанул рулетку, передвинул фигурку, взял бумажку, и все. Максимум можно застраховать что-то или купить дом.

Трикстер сходил с ума. Ерзал, почесывал коленки и всеми силами пытался сделать эту игру хоть немного интересной. Но тут не было места для маневра. Бездумный алгоритм действий противопоказан для таких существ. Я наслаждалась. Трикстер не умел экономить, я же бережно складывала бумажки, купюру к купюре.

Выигрывала ли я? Не знаю. Я не считала. Нам везло в одинаковой степени, но дело было не в том, кто выиграет. Я ничего не теряла. Моя память останется при мне, если только Трикстер не захочет обмануть меня.

Но я думала о том, что какие-то жизненные моменты хорошо бы исправить. К примеру, в новой версии Уоррен мог бы не умирать, а уехать в колледж и забыть о Мунсайде. Читерство.

Я бы с удовольствием выкинула из своего сознания образ Варрона, прижатого к стенке, с разбитой головой. Он отключился в тот момент, когда я замешкалась и не могла решить, спасаться бегством или помочь ему. Я струсила, сбежала. И за это я ненавидела себя больше всего. Каким бы мерзким Варрон ни был, он ценил меня за верность и храбрость, а я поступила как последняя крыса. Я не смогла бы его вытащить. И если бы помедлила хоть одну лишнюю секунду, осталась бы в подвале, но уже мертвая.