– Я мог бы им стать.

Как бы ни привлекала меня эта женщина, я не собирался рассказывать ей историю своей жизни. Это непростая задача даже для старика, к тому же место и время были не совсем подходящими.

– Но планы… меняются.

Уверен, что она бы все поняла, если бы я объяснил ей. Она же из Демархии и должна разделять мое отношение к Капелле. Я оглянулся на сгорбленную фигуру Гиллиама Васа. Кое-где на Делосе – при дворе наместницы, к примеру, – такое отродье с готовностью предали бы огню сразу после рождения. Глядя на Гиллиама, я начал понимать этот обычай – настолько сильно меня тревожил этот человек. Я справился с этим ощущением, не зная точно, вызвана ли моя неприязнь его уродством, или характером, или же тем и другим вместе. Каким простым представлялся мне мир в те дни, когда я думал, что каждый враг должен быть таким же ущербным снаружи, как и изнутри.

С тех пор я узнал, что бывает иначе.

– С планами всегда так, – сказала доктор и, сделав глоток, одобрительно кивнула.

Она наклонилась ко мне, больше для того, чтобы избежать подслушивания, чем ради какого-то сближения, и произнесла театральным шепотом:

– Вам не кажется, что это слишком пышно для вечеринки по случаю дня рождения?

Для палатина, будущего правителя планеты, было скорее слишком скромно, но, с другой стороны, Эмеш ведь не Делос, или Арес, или Ренессанс, или какой-то еще из старых миров. Я мог бы и не согласиться, но лишь понимающе махнул рукой:

– Палатины любят пышные вечеринки.

– Дома мы просто напиваемся в хлам.

– Мы тоже, – я сдержал смешок и поднял бокал с вином, – думаю, так поступают везде.

Валка посмотрела на парад внизу:

– Говорят, что эвдорцы не пьют.

– Напомните мне, чтобы я никогда не путешествовал с эвдорцами, – с невозмутимым видом произнес я, и женщина коротко рассмеялась.

Как бы подчеркивая удачную шутку, я отпил вина и усмехнулся в наступившей тишине.

Один из гостей – высокий мужчина, по всей видимости палатин, в землистого цвета костюме с белой отделкой, – протиснулся сквозь толпу и поднял руку:

– Валка!

Несмотря на преклонный возраст, он двигался с изяществом и достоинством истинного нобиля. Сложенный меч из высшей материи бился о костлявое бедро, показывая принадлежность гостя к рыцарям. Незнакомец пригладил непослушную копну седых волос. Такая прическа подошла бы четырнадцатилетнему мальчишке, лохматому и взбалмошному, но, судя по глубоким морщинам на щеках и на лбу, мужчина уже достиг четырехсотлетнего возраста.

– Валка, дорогая моя, какая приятная встреча!

– Сэр Эломас! – улыбнулась она и позволила старику поцеловать свою руку. – Рада вас видеть.

Я обменялся с рыцарем вежливыми улыбками, и Валка сказала:

– Вы должны познакомиться с мессиром Гибсоном. Адриан, это сэр Эломас Редгрейв, мой спонсор. Сэр, это Адриан Гибсон, он… – Она умолкла с озадаченным выражением лица. – Кто же вы на самом деле?

Я поклонился рыцарю, стараясь не расплескать вино, и ответил:

– Наставник. Мне выпала честь обучать языкам детей графа.

– Та еще честь – видел я этих маленьких приверед, – усмехнулся Эломас, из осторожности понизив голос. – Мне незнаком дом Гибсонов. Откуда вы родом?

– С Тевкра, – ответил я, подняв руки, словно пытался защитить свою фальшивую личность.

«Эх, если бы так!»

– Мы не палатины, сэр, – объяснил я. – Мой отец управляет корабельной компанией. Торгует с княжествами натуральными тканями.

– Ах вот как! – улыбнулся во все зубы сэр Эломас. – Это многое объясняет.

Как и предполагалось.

Снова загремела музыка, почти заглушаемая криками толпы, и доктор Ондерра подалась вперед, держа в руке бокал с вином.

– Сэр Эломас приходится дядей архонту Веиси.

– Со стороны жены, – уточнил рыцарь.

– Он спонсирует мои работы на раскопках.

– В Калагахе? – спросил я, переключая внимание с Валки на сэра Эломаса.

– Вам знакомо это место? – просиял рыцарь.

– Недавно о нем услышал. Доктор Ондерра обещала мне показать голограммы развалин. Так, значит, вы археолог?

Старик придержал рукоятку меча у своего бедра и расправил пояс-щит поверх камзола:

– Всего лишь любитель.

– И определенно один из лучших.

Я оглянулся на Валку, а затем посмотрел себе под ноги, вспомнив, как мы с доктором немного поспорили по этому поводу во время первой нашей встречи.

– О, сэр рыцарь! С возвращением! – Во вторгнувшемся в наш разговор голосе слышалась знакомая аристократическая протяжность. – Рад видеть, что вы все-таки вытащили голову из своей ямы и пришли…

Гиллиам Вас прервал свою речь, и его разные глаза скользнули по мне:

– Ты?!

Валка удивленно отступила на шаг, но я лишь вежливо улыбнулся интусу:

– Прошло много времени после колизея, ваше преподобие.

Интус поморщил нос, словно наступил в грязь. Его руки задергались – вероятно, сопротивляясь желанию развязать шейный платок.

– Я слышал, что граф взял в замок Боросево какого-то низкорожденного, но не ожидал, что он опустится до такого, – сказал он.

Валка и сэр Эломас посматривали на меня с хорошо скрываемым любопытством.

Я стиснул зубы под фальшивой улыбкой, позволяя жуткому созданию закончить.

– Этот человек напал на меня в тоннелях колизея, когда я был занят доставкой подарка для его светлости.

– Подарка? – Валка с недоумением посмотрела на горбатого священника, сдвинув тонкие брови к переносице.

Гиллиам гордо выпятил свою куриную грудь:

– Для триумфа.

– Он имеет в виду жертву, – сказал я, поскольку все уже знали о главном событии дня, – сьельсина.

– Замолчи, варвар!

Уродливый священник сцепил руки на животе – у него не было бокала с вином. В этой нелепой ситуации он напоминал эвдорскую пародию на капеллана, из-за легкой несимметричности черепа его восковое лицо казалось маской. Я прищурился, стараясь запомнить его черты, – нарисовать этого человека было бы непростой задачей.

Я решил, что он выглядит именно так, как и должны выглядеть все священники Капеллы: как будто был тайным олицетворением этой порочной организации.

– Значит, это ты ворвался в его камеру. – Это был не вопрос, но я видел, как вращаются шестеренки в голове у священника. – Удивляюсь, что ты все еще жив. Или граф задумал набрать гарем?

– Гил, зависть тебе не идет, – вмешался сэр Эломас и по-дружески похлопал интуса по руке. – Но я уверен, что где-нибудь в городе найдется шлюха, которая согласится пойти с тобой.