Совесть у Мика была чиста, но занудство Глисона начало его доставать. «Мы это делаем не ради денег, — сообщил он собранию журналистов в лос-анджелесском „Беверли-Уилшир“; просто дух захватывает от такого лицемерия. — Мы просто хотели сыграть в Америке и как следует повеселиться. Мы, вообще-то, с экономикой не очень. В смысле, либо ты поёшь и всякое такое, либо ты экономист. Нам жаль, что люди не могут себе позволить прийти. Мы не в курсе, что эти гастроли оказались дороже. Вы уж нам скажите».

Однако к концу гастролей подвернулся шанс ответить Ральфу Дж. Глисону и прочим, кто обвинял группу в алчности и эксплуатации. Через шесть дней по окончании гастролей в Калифорнии планировался свой Вудсток, тоже бесплатный, ничем не хуже, а то и лучше настоящего Вудстока, что состоялся четырьмя месяцами раньше, но на сей раз, как и положено хиппи, организованный самими музыкантами. Идею подали Grateful Dead, а поддержали вудстокские хедлайнеры Jefferson Airplane, Карлос Сантана и Crosby, Stills, Nash and Young. Однодневный фестиваль запланировали на 6 декабря в сан-францисском парке «Золотые ворота» — прекрасное место, доступно публике, обеспечено всеми удобствами, которых так не хватало Вудстоку.

Мик жалел, что не побывал на Вудстоке, и еще до триумфа под открытым небом в Гайд-парке и он, и Кит заговаривали о таком вот калифорнийском фестивале с менеджером Grateful Dead Роком Скалли. Выступление на «западном Вудстоке» — не просто фига Глисону, но и большое спасибо американским поклонникам, которые вновь приняли их в свое лоно (или куда там поклонники их приняли). И получится удачная кульминация для фильма, который все гастроли снимали Альберт и Дэвид Мейзлзы. Мик так загорелся, что, пока «Стоунз» записывались в «Масл шоулз», откомандировал ключевых членов их гастрольной команды в Калифорнию, помочь организаторам, работавшим в общинном доме Grateful Dead в округе Марин. Не только Grateful Dead — все участники с Западного побережья преклонялись перед «Стоунз» и полагали их главным событием фестиваля. Тем не менее фестиваль никогда не считался концертом «Роллинг Стоунз» — это было сборное шоу, которое «Стоунз» предстояло с блеском завершить. Еще помня солнечный Гайд-парк, Мик выражал надежды, что этот их первый бесплатный концерт «покажет пример надлежащего поведения в большой толпе».

Вскоре выяснилось, что первоначальные планы Grateful Dead никуда не годятся. Никто не озаботился заранее проверить, будет ли свободен парк «Золотые ворота». Когда отправили соответствующие запросы в парковое управление Сан-Франциско, разрешение было получено, но затем отозвано, поскольку в тот же день в парке планировался футбольный матч. Тогда возникла новая площадка — автодром «Сирз-пойнт» в горах Сонома, где сам пейзаж создавал прекрасный естественный амфитеатр. Чипа Монка немедленно отрядили строить сцену — поскольку она будет примыкать к горе, а дальше склон, вполне хватит трехфутовой высоты.

Официально объявили, что фестиваль пройдет в «Сирз-пойнт», но возникла новая проблема. Автодром принадлежал лос-анджелесской кинокомпании, и та внезапно внесла поправку в первоначальный ненапряжный контракт, затребовав все права на распространение любых съемок фестиваля. В противном случае организаторы должны выплатить компании миллион долларов плюс внести миллион долларов залога на случай повреждения площадки. По несчастливому стечению обстоятельств в составе компании были также промоутеры лос-анджелесских концертов «Стоунз», все еще не очухавшиеся после 75 процентов сборов, которые им пришлось отдать группе, так что переговоры не представлялись возможными. В результате за двое суток до назначенного фестиваля, куда уже ехали тысячи зрителей, автодром «Сирз-пойнт» отпал.

Потеряв веру в организаторские таланты Grateful Dead, Мик нанял напыщенного лос-анджелесского юриста Мела Белли — известного как «Король Деликтов» и недавно появлявшегося на суде по делу Мэнсона, — чтобы тот решил нерешаемую задачу и нашел другую площадку. И — о чудо! — вновь пришел на выручку калифорнийский автоспорт. Нашелся Алтамонтский гоночный автодром под Ливермором, в 80 милях от Сан-Франциско и в 60 — от «Сирз-пойнта». Владелец Дик Картер предложил его за так, при условии, что фестиваль взаправду проводится бесплатно, будет выплачено 5 тысяч долларов за последующую уборку, и автодром застрахуют от повреждений на миллион долларов. Чип Монк и его команда разобрали сцену, выстроенную в «Сирз-пойнте», и всю ночь возводили ее заново в Алтамонте, а радиостанции и «молнии» журнала «Роллинг Стоун» оповещали о перемене площадки зрителей, которые уже двинулись в путь. «Мгновенный Вудсток», как выразился журнал, раскочегарился, едва привлекли промоутера оригинального нью-йоркского фестиваля Майкла Лэнга, — ему надлежало консультировать организаторов касательно возможных проблем логистики. Единственной Кассандрой выступил коллега Лэнга Билл Грэм, хотя тогда это прозвучало как «зелен виноград»: «Им не удастся… у них все рухнет».

Грэм знал — быть может, только он один и знал, — что «Сирз-пойнт» с Алтамонтом роднит только слово «автодром». «Сирз-пойнт» — обкатанная и популярная площадка семейного отдыха, Алтамонт — ветхое прибежище молодого хулиганья, годами балансирующее на грани банкротства (отсюда и готовность владельца зазвать к себе крупных рок-музыкантов). Крутой склон «Сирз-пойнта» — идеальный зал, прекрасная видимость на сотни ярдов, сцена высоко; Алтамонт — плоский, как блин. А Монку некогда было поднимать сцену выше уже спроектированных трех футов.

Больше всего обламывал район. Хиппи, стопом доехавшие из Сан-Франциско в Ливермор, оказывались в рабочем восточном районе Залива, где длинные волосы до сих пор провоцировали крик «педик» и канонаду из сплющенных пивных банок. Кроме того, здесь была территория оклендских «Ангелов ада», самых страшных и беззаконных в Калифорнии.

За полдень в пятницу, 5 декабря, на Алтамонтский автодром собралась толпа вудстокских пропорций — во всяком случае, сопоставимая. Сто тысяч человек уже заняли места у сцены, ежечасно бесконечными параллельными колоннами прибывали новые тысячи, все везли с собой палатки, скатки, котелки и музыкальные инструменты, и все это смахивало на какую-то средневековую крестьянскую армию. Парковка была устроена из рук вон: машину можно было оставить разве что на отрезке недостроенного шоссе в восьми милях от автодрома. Все, кроме музыкантов и ВИПов (эти прибывали на вертолетах), утомительно тащились по заброшенным подъездным дорогам или — не без риска — вдоль железнодорожных путей.

По сравнению с этой убогой равниной без единого дерева, еле согретой чахлым зимним солнцем Северной Калифорнии, слякотные луга Вудстока показались бы раем. Алтамонт стал единственной в истории фестивальной площадкой, где требовалось прибираться до концерта, — он весь был усеян остовами машин, покалеченных в регулярных гонках на выживание, и покрыт хрустящим слоем металлических обломков и осколков стекла. Питания, туалетов и аптечек, в панике доставленных за последние сутки, решительно не хватало. Но фестивальные хиппи прониклись примерно тем же духом, что лондонцы во время Блица, и поначалу вибрации претензий не вызывали.

В первые часы субботы «Стоунз» и ключевых членов их команды (в том числе, как обычно, братьев Мейзлз) вертолетом доставили из Сан-Франциско на первую инспекцию сцены. К сожалению, в темноте ни Мик, ни все прочие не сообразили, чем столь низкая сцена чревата. Позже Мик, в розовом атласном плаще и розовой же кепке с портретом Бонни и Клайда, болтал со зрителями, дрожавшими в своих скатках, ходил от костра к костру, точно король Гарри перед битвой при Азенкуре в шекспировском «Генрихе V», — «каждый, знатный и простой, глядит на облик Джаггера в ночи».[247] Кто-то предложил ему косяк, и он — сначала попросив выключить камеру — принял и затянулся.