весть какое оружие: толстую одежду не проколет, но. если ударить достаточно сильно. Или в шею…

Дверь громко скрипнула. На пороге стоял Скал с пистолетом в руке. Молча взглянув на застывшую мерзлой глыбой Илону и тупо уставившегося ему в лицо Макса, майор отошел в сторону.

— Прошу, — спокойно сказал он. — Заходите и согревайтесь, а потом начнете свой, я уверен, занимательный рассказ.

* * *

Нова почувствовал необыкновенную легкость во всем теле. Как только пожар в желудке утих, вместе с ним пропали абсолютно все чувства.

— Кажется, я превратился в бревно, — с трудом шевеля языком пробормотал Нова. — Черт, дед. Из чего ты гонишь эту заразу.

— Здешняя земля много чего родит, — туманно сказал старик, вытаскивая из кармана что-то похожее на миниатюрный портсигар.

— Остатки былой роскоши? — усмехнулся Нова, вяло натыкая картофелину.

— Ага.

Старческие пальцы что-то выудили из “портсигара” и бросили в морщинистый рот. Дед откинулся на спинку колченогого стула и прикрыл глаза. Впалая грудь начала ритмично подниматься и опускаться.

— Эй, дед, — усилием воли прогоняя туман, сказал Нова. — Ты не помри у меня. Что ты там принял, может еще одну.

Из-под спутанных седых волос вылетела скупая порция смеха.

— Я думаю не стоит… еще одну. И этой выше крыши.

Нова приподнялся и перегнулся через стол. “Портсигар” лежал на столе с откинутой крышкой.

— Что это за черт?

— Лэйла-стероид, — сказал старик.

* * *

— Я не знаю, кто он или что он, — закончил свой рассказ Макс. — Но направилось оно сюда.

Скал молча курил, пуская вверх кольца. Боков задумчиво барабанил по столу. Володин настороженно посматривал на Илону и Макса.

— Значит, “лэйлу” вы нашли, — сдвинув брови сказал Боков просто для того, чтобы хоть что-нибудь сказать.

— Нашли, — кивнул Макс. — Вот только одно непонятно. Я точно помню, что на капсуле, которую принимал я было LEYLA-2. А тут просто LEYLA. Это странновато.

Володин засмеялся. Боков повернул голову и невольно отшатнулся, когда увидел его глаза. Внезапно следователь вспомнил, что этот человек был пациентом психоневрологического диспансера и до сих пор не объяснил, почему.

— Так я и думал, — спокойно сказал ученый. — Так я и знал… так и знал, что этот поганый лицемер припрятал рецепт, — покачал головой Володин и передразнил, — “Столько смертей! Я просто не могу смириться…”. Инстинкты ученого, все-таки великая сила.

Он быстро зашагал по скрипящему полу.

– “Столько смертей”, — повторил Володин, облизывая губы. — Как будто таким банальным заезженным словом, как “смерть”, можно описать это дивное состояние. И если бы чертов маразматик Славин понял это, как понял я, то не взялся бы за создание этого жалкого подобия “лэйлы”, названного LEYLA-2.

Боков раскрыл рот, но тут же по-детски прикрыл его ладонью. Ученый продолжал говорить и явно уже не нуждался в подталкиваниях.

— LEYLA, друзья мои, — бормотал Володин, обращаясь как бы не к ним, а к некоей невидимой аудитории, — это «Напиток Анубиса» в чистом виде, точно такое, каким делали его на заре египетской цивилизации. Как только человек его принимает, жизненная энергия покидает тело. Связь между плотью физической и плотью духовной распадается. Душа освобождается от оков, и свободная устремляется в царство эфира.

Боков закрыл глаза.

“Мама родная! Вот теперь и стало понятно, почему он оказался в дурдоме. Я бы и сам его туда упрятал, если бы…”

— Я не сумасшедший, — сказал Володин и ухмыльнулся, впервые показав зубы. — Вы ведь это подумали?

Зубы были слишком чистые и белые, для человека, живущего в деревенской глуши.

— Чем же это состояние отличается от смерти? — невозмутимо спросил Скал, опуская руку в карман. Боков поразился тому, что кто-то еще способен поддерживать разговор на такую тему.

— Тем, — вкрадчиво сказал ученый, хитро улыбаясь, — что тело тоже продолжает функционировать. Сердце бьется, легкие качают воздух и даже мозг, — он многозначительно постучал себя по виску, — сохраняет всю накопленную человеком информацию, необходимую для существования в этом мире. Вы не представляете, сколько во вселенной невидимых для человеческого глаза бессмертных существ, готовых на все, ради такого подарка, как жизнь смертного существа, со всеми радостями и наслаждениями плоти. Вселяясь в тело, он привносит и свой опыт иногда и тысячелетнего существования. Таким образом, можно создать…

— Оборотня, — неожиданно для себя выпалил Боков и только секунду спустя понял, что сказал.

— Молодец, Холмс, — одобрительно кивнул Володин. — Наш препарат действительно был задействован в проекте “Оборотень ХХ”. Как я понял, это была чья-то частная инициатива, так как после, как им показалось, провала, информацию об этом замели с такой тщательностью, что о связи проектов “LEYLA” и “Оборотень ХХ” знаю теперь только я. Славин сначала упирался, но потом все же желание испытать свое детище… скажем так, не на крысах, — ученый мерзко ухмыльнулся, — все-таки пересилило.

— И какой же препарат вы на них испытали? — спросил майор.

— Вопрос закономерный, но несвоевременный. Я отвечу на него немного попозже, — он к чему-то напряженно прислушивался. — Это должно случиться… сейчас.

Вместе со свистом ветра, откуда-то со стороны прилетел тонкий торжествующий вой. Илона вскрикнула и зажала уши. Майор встал на ноги. Он один из всех присутствующих слышал этот звук раньше.

В Клинике 15.

— Он здесь, — Володин медленно повернулся лицом ко входу. Под сильным ударом разлетелась дверь, впуская внутрь холод и Каэра, стоящего на четырех лапах, поросших бурым мехом.

Боков попятился и свалился на деревянную скамью, вытаращив глаза. На мгновение он испытал ощущение полета на качелях и головокружение.

— Все сделано, мастер, — с трудом проворчало существо голосом, походившим на тягучее мяуканье.

— Я знаю, — спокойно сказал ученый. — Я ведь тебе говорил, что он припрячет его.

— Вы проницательны, как всегда, — кивнул Каэр. Его бока раздувались и опадали. — Он спрятал рецепт в глазу.

— Изобретательно. Никому не пришло в