Среди её последователей возникла междоусобица, а присутствие Рэнд во внешнем мире стало очевидным. Проигнорированная большинством литературных критиков и профессиональных философов, Рэнд и её лексика перешли в американскую популярную культуру как знак безжалостного эгоизма, раннего интеллектуального развития или и того и другого. «Некоторые люди важны, а некоторые – нет», – говорит один персонаж хита 1987 г. «Грязные танцы» с томиком «Источника» в руках. В «Симпсонах» Мардж отдаёт свою малышку Мэгги в Школу для малышей Айн Рэнд, где у неё отбирают соску и учат, что «А означает А». Во втором эпизоде на тему Рэнд «Мэгги Рорк» в детском садике «Зауряднички» попадает под гнёт воспитателя Эллсворта Тухи. Подобные культурные отсылки и спустя десятилетия после смерти Рэнд продолжали становиться всё более существенными. В 1999 г. Рэнд появилась на 33-центовой почтовой марке. В 2008 г. дизайнер Bioshock, популярной видеоигры, смоделировал свою футуристичную дистопию на объективизме, дополнив её ар-деко, любимым стилем Рэнд, и пропагандистскими баннерами, критикующими альтруизм. Игра с идеологической подоплёкой задумывалась как «поучительная история о повальной беспрекословной вере во что-либо», как объясняли её создатели, симпатизировавшие тем не менее индивидуализму Рэнд[601].

Кроме того, Рэнд оставалась частью андеграунда американской молодёжи, особенно полюбившись опытным, но отчуждённым трудягам. Приехав в летнюю школу для одарённых старшеклассников, один из студентов в начале 1990-х вспоминал: «Мы все были либо рэндийцами, либо пострэндийцами»[602]. Тобиас Вулф отразил эту связь в своём романе 2004 г. «Старая школа», в котором юный рассказчик на короткое время становится одержим Рэнд: «Я познавал свою силу воли. Читать «Источник» значило чувствовать, как эта сила пытается вырваться из клетки и разразиться потоком как чёртова река, которая снесёт всё на своём пути. Я понял, что между мной и моими сокровеннейшими желаниями не было преград, ничего не стояло между мной и самим величием, кроме соблазна усомниться в своей воле и склониться перед умеренностью, уместностью и общепринятой моралью, сжавшись в ожидании медленной смерти самоуважения. И вот тут появлялась неприязнь»[603]. Вулф был не единственным писателем, видевшим в Рэнд предмет для пародий, перед которым было невозможно устоять. Плащ, сигаретный держатель из слоновой кости, брошь в виде значка доллара, да она просто мечта сатирика во плоти. В книге Мэри Гейтскилл «Две девушки: толстая и худая» её олицетворяет Анна Гранит, основательница «дефинитизма», а Мюррей Ротбард высмеивал её с помощью персонажа Карсон Сэнд в сатирической пьесе «Моцарт был коммунистом»[604].

То, что Рэнд породила целый жанр пародий, говорило о продолжительной привлекательности её образа. Спустя 20 лет после её смерти книги продавались как никогда прежде, тираж одного «Атланта» в среднем составлял более 100 тыс. экземпляров в год. Эти цифры не давали ей исчезнуть из памяти общественности, как и её связи с Аланом Гринспеном, самым известным из её протеже. По мере роста звёздности Гринспена росла и популярность Рэнд. Сводки и биографии Гринспена были неизбежно связаны с тем временем, что он проводил рядом с ней, а находчивые репортёры даже откопали статьи Гринспена для Objectivist Newsletter, чтобы исследовать их на предмет его интеллектуальной деятельности.

Финансовый кризис 2008 г. дал Рэнд новый образ, оторванный от исторического контекста и иногда даже мифического характера. Она внезапно стала популярной фигурой у левых, разглядевших в её идеях свободного рынка и эгоизма корни экономического опустошения. Ужасающее допущение Гринспена о том, что он «нашёл недочёт» в своей идеологии, было, по сути, доказательством подобных рассуждений. На схожую критику у последователей Рэнд был готов ответ, аналогичный тому, который она сформулировала бы сама. «Истинный капитализм не изведан», – кричали объективисты, и крах потерпела именно этатистская экономика, а не свободная. Вместо того чтобы сподвигнуть либертарианцев и объективистов в одночасье отречься от своих взглядов, для многих из них финансовый кризис лишь стал доказательством предсказательности трудов Рэнд. Ярон Брук, директор ARI, подвёл итог: «Мы движемся к социализму. Мы движемся к ещё большему государственному регулированию. «Атлант расправил плечи» становится реальностью». Подобное мнение бытовало не только в объективистских кругах. В 2008 г. объём продаж «Атланта» подскочил после покупки Казначейством США акций девяти крупных банков и увеличился ещё в 2009 г., демократической администрацией был объявлен план стимулирования американской экономики. Появилась новая мода «становиться Голтом», то есть ограничивать производство так, чтобы избежать более высоких налогов. Раш Лимбо был тем, кто вновь начал расхваливать творчество Рэнд, и благодаря этому она опять стала основой для мировоззрения правого крыла[605].