говорят, слишком рискованные, а большие деньги не любят большого риска. Во всяком случае, их владельцы точно не любят. Они предпочитают копить и вкладываться лишь в то, что гарантированно оправдает затраченные усилия. А папа очень хотел бы, чтобы его когда-нибудь признали. Вернее, его не волновала слава, пока не умерла мама — а она всем сердцем хотела, чтобы папа когда-нибудь стал знаменитым. Мама считала, что он этого заслуживает. — Джанет помолчала и вдруг вынула из кармана платок. Она провела платком по глазам, улыбнулась и продолжила: — Поэтому папа и решил перебраться в Америку и попробовать начать всё сначала здесь. Говорят, что Америка — суровая страна, но также это страна многих возможностей. Кто знает, — сказала Джанет, — может быть, у него на самом деле получится добиться того, о чём он мечтает. Я всегда молюсь об этом.

Бетти звучно шмыгнула носом. Глаза у неё покраснели.

— Джанет, — сказала она торжественно, — я буду молиться вместе с тобой.

Джанет по-прежнему не отводила взгляда от чёрных, глубоких и загадочных вод Атлантики. Совсем немного оставалось проплыть «Титанику», прежде чем он увидел бы смутные очертания желанных американских берегов.

Было двадцать три часа и пять минут вечера, четырнадцатое апреля тысяча девятьсот двенадцатого года.

Глава 20. Право на борт!

Семеро офицеров «Титаника» сменяли друг друга на вахте со строгой пунктуальностью. Поздним вечером четырнадцатого апреля тысяча девятьсот двенадцатого года на мостике дежурили два офицера: первый помощник капитана Уильям Мёрдок и шестой помощник, Джеймс Муди. Мёрдок сменил на посту Лайтоллера, второго помощника, который принимал вахту от старшего помощника Уайльда. Капитана Смита на мостике не было: он отправился на ужин, который устроили в его честь богатые супруги Уайденеры. Джордж Уайденер давно уже восхищался капитаном Смитом, «капитаном миллионеров», как его называли за глаза. И правда, «Уайт Стар Лайн» выказывала такое доверие Смиту, что назначала именно его в самые важные рейсы. Для «Уайт Стар Лайн» было важно иметь хорошую репутацию и зарабатывать столько, чтобы хватало на достойную конкуренцию с «Кунард Лайн». В девять часов и двадцать минут вечера капитан Смит поинтересовался у второго помощника Лайтоллера, когда они войдут в ледовый район, о котором предупреждала их «Карония». Лайтоллер дал достаточно точный прогноз — к одиннадцати вечера. Капитан распорядился снизить скорость при появлении тумана. Вслед за тем капитан покинул мостик. Лайтоллер остался на посту.

В десять часов вечера началась вахта первого помощника Мёрдока. За полчаса до этого в рубке радиста всё ещё кипела ожесточённая работа. Загруженный сверх меры Джек Филлипс сидел в наушниках за своим рабочим местом, усталый и злой от недосыпа и бесконечных переработок. Вдруг на связь вышел пароход «Месаба», что принадлежал корпорации Моргана. «Месаба» несла тревожные вести.

Ледовая обстановка. Сегодня в районе 41° 25΄ северной широты, между 49° и 50 ° 3΄ западной долготы замечены айсберги и обширные ледовые поля. Погода хорошая, ясно.

Радист тут же подтвердил получение сообщения. Стенли Адамс, что служил радистом на «Месабе», был крайне обеспокоен, поэтому запросил у «Титаника» подтверждения передачи информации на капитанский мостик. Только вот это подтверждение Стенли Адамс, как он ни вслушивался бы, как он ни нервничал и ни ждал бы, так и не получил. Замученный, усталый, злой, утерявший остроту внимания радист Филлипс допустил непростительную ошибку: сообщение с «Месабы» так и не было передано на капитанский мостик.

Шло время. Уильям Мёрдок и Джеймс Муди ответственно несли свою вахту на мостике. Джек Филлипс по-прежнему сидел за столом — Гарольд Брайд должен был сменить его лишь в два часа ночи, а до тех пор было ещё далеко. Брайд даже собирался заступить на вахту пораньше: сегодня у его товарища выдался крайне напряжённый день.

Все проблемы начались с того, что радистам пришлось несколько часов потратить на ремонт вышедшего из строя оборудования, а вслед за тем, не успели они перевести дух, как на них посыпались градом срочные, пусть и не всегда важные, сообщения. Радистам на «Титанике» платили мало. Приходилось подрабатывать на доставке пустых и бессмысленных телеграмм богатых пассажиров, и было бы кощунством заявить, будто Джек Филлипс и Гарольд Брайд получали от этого удовольствие.

Было почти одиннадцать вечера. Сирил Эванс, радист «Калифорниэна», попытался выйти с «Титаником» на связь. «Послушай, старина, мы застряли, — сообщил он Джеку Филлипсу с дружеской предупредительностью. — Льды со всех сторон».

Филлипс был уже вне себя: постоянные помехи в эфире не позволяли ему вести активное общение с Кейп-Рейсом. Филлипс ответил жёстко и не совсем вежливо: «Заткнись. Я занят. Работаю на связи с Кейп-Рейсом».

Сирил Эванс, в свою очередь, был глубоко уязвлён этой грубостью. «А не пойти ли тебе к дьяволу на рога, старина?» — подумал он. В половину одиннадцатого вечера Сирил Эванс выключил радиоприёмник и улёгся спать. Никто не мог обвинить Сирила Эванса в халатности: его вахта кончилась. На замену Сирилу Эвансу никто не заступил — но разве был в этом виноват именно он?

Так что Сирил Эванс со спокойной душой забрался в постель, предоставив «Титаник» и его невежливого радиста собственному неблагоразумию.

А тем самым временем первый помощник Мёрдок и шестой помощник Муди продолжали ответственно стоять на мостике. В воронье гнездо забрались два вперёдсмотрящих: Фредерик Флит и Реджинальд Ли. Их вахта началась в десять часов вечера, и в полночь их должны были сменить на посту. До тех пор оба напрягали глаза и кутались в свои шинели, которые не могли защитить от пронизывающего холода, властвующего на марсовой площадке. Фредерик без конца растирал обледеневшие ладони, Реджинальд дул на совершенно белые и трясущиеся пальцы.

— Сколько там уже? — время от времени интересовались они друг у друга тоскливыми голосами.

Нести вахту в вороньем гнезде никогда не было особенно увлекательно, но сегодня, в эту морозную и одинокую безлунную ночь, эта обязанность казалась обоим вперёдсмотрящим хуже каторги. Минуты здесь растягивались на часы. Реджинальд Ли и Фредерик Флит едва успели приступить к работе, но они уже были уверены, что им пора с нетерпением ожидать сменщиков. В тусклом свете ночи глаза приходилось напрягать особенно яростно.

— Могли бы хоть бинокли выдать, — вполголоса буркнул Реджинальд себе в воротник и опять зорко всмотрелся вдаль.

Фредерик Флит слабо пошевелился сзади и спросил:

— Сколько времени?

Реджинальд одним глазом посмотрел на наручные часы.

— Одиннадцать вечера, — доложился он.

— О, — обрадовался Фредерик, — остался только час, старина! Как ты думаешь, скоро ли мы будем в Америке?

Фредерик призадумался.

— Хотелось бы поскорее, — сказал он, — корабль замечательный,