Одновременно с переброской 309-й дивизии на левый фланг 24-й армии, мобильная группа полковника Иванова, сформированная из тщательно отобранного личного состава северной ударной группировки, должна была переместиться южнее района сосредоточения у Монино и к 6:00 2 сентября занять исходные рубежи для атаки в лесном массиве севернее Садки в тылу 107-й моторизованной дивизии. Иванов и начальник штаба группы майор A. Данилович, бывший начальник штаба 19-й стрелковой дивизии, лично изучили район боевых действий, и группа незадолго до рассвета вступила в бой.

Итоги дня были подведены в оперативной сводке по 24-й армии на 20:00 2 сентября.

Еще один страшный день войны…

Соединения 24-й армии с утра продолжили наступление, выполняя задачи, поставленные приказом № 023. Опять по всей дуге шли ожесточенные бои, но по-прежнему особенно трудными они были на флангах, и прежде всего на правом.

586-й полк Некрасова сражался в окружении. Разорвать кольцо ему помогал 765-й полк Батракова. Сибиряки дрались самоотверженно, но противник цепко держался на захваченных им рубежах и продолжил свое наступление на Митино. 630-й полк майора Метте во что бы то ни стало стремился удержать этот населенный пункт, неся большие потери. Второй батальон старшего лейтенанта Кудашкина уже вторые сутки продолжал смертельную схватку с противником. Поддержать его командованию полка было нечем. Получили тяжелые ранения и выбыли из строя командир полка майор А.П. Метте, военком батальонный комиссар И.В. Райцев и начальник штаба капитан А.К. Конрад. Из трех командиров батальонов остался в строю только капитан Баринов. В жестоких схватках погибли многие бойцы, командиры и политработники. Полк, ослабленный в боях, лишенный командования, под натиском превосходящих сил врага вынужден был оставить деревню Митино. Создалась угроза окружения всей 107-й дивизии. Однако сибиряки продолжали сражаться.

Командование армии в этой обстановке требует решительного продвижения вперед от командира 100-й стрелковой дивизии генерал-майора Руссиянова, приказывает ему атаковать противника, занявшего Митино, и прикрыть левый фланг 107-й дивизии в районе Гурьево и Садки.

С боями 355-й стрелковый полк продвинулся к югу. К 14:00 его батальоны занимали рубежи: третий – на южной опушке рощи в полукилометре северо-восточнее деревни Садки, первый – на северо-восточной окраине Гурьево, второй – на северо-восточной окраине Митино. 85-й полк наступал во втором эшелоне, приближаясь к Гурьево. 331-й полк правым флангом приближался к Митино, левый фланг его простирался до деревни Быково, севернее деревни Перганово, по реке Ужица. Штаб дивизии находился на северо-западной окраине Дубовежья.

Во второй половине дня наступление продолжалось. К вечеру войска 100-й дивизии выбили противника из Радутина и Макаринок. В ночном бою наиболее успешно действовал 85-й стрелковый полк капитана Козина. Он прорвал оборону врага и вошел в Гурьево.

Разведчики отряда полковника Иванова в течение дня обследовали расположение войск противника в районе населенных пунктов Большая Нежода и Софиевка. Установлены были скопления пехоты и артиллерии. На левом фланге уверенно громила противника артиллерия 106-й дивизии майора Монахова. Накануне командиру группы разведчиков лейтенанту Евстратову была поставлена задача: ночью срочно достать языка. Попытка захватить немца из засады не удалась. Тогда Евстратов решил достать языка из окопа. Бесшумно разведчики приблизились к передовым позициям противника. Лейтенант Евстратов вскочил в окоп и налетел на здоровенного фашиста – ростом больше 180 см и весом не менее 85 кг. Завязалась схватка. На помощь лейтенанту подскочил старший сержант Дьяконов. Вдвоем они доставили великана в часть. На допросе он нарисовал передний край своей обороны. С рассветом по нему и ударила артиллерия, приданная дивизии Монахова. А затем пошла в атаку пехота. Ее ружейно-пулеметный и минометный огонь окончательно ошеломил противника. Когда бойцы с винтовками наперевес бросились в окопы, фашисты панически выскакивали из них и, не приняв боя, бежали. Особенно смело и храбро в атаке действовали красноармейцы подразделения Лобачева.

Кольцо окружения сжималось, но очень медленно, красноармейские подразделения несли большие потери, а командование армии требовало: «Наступать! Вперед на врага! Назад ни шагу!» Жуков все крепче верил: победа близка. Его оптимизм переходил к Ракутину. И действительно, еще один день боев значительно приблизил поражение фашистов под Ельней22.

Несмотря на медленное продвижение вперед 24-й армии, преодолевавшей ожесточенное сопротивление немцев, и огромные потери армии Ракутина, Жуков не сомневался, что наступление будет успешным. Эта уверенность Жукова передалась и Ракутину, когда он ставил командующим дивизиями, по существу, те же задачи, что и в предыдущие четыре дня.

На немецкой стороне в течение дня Матерна приказал 292-й пехотной дивизии подготовить контратаку в районе Выдрино, которая хотя и остановила наступление 19-й стрелковой дивизии, однако вынудила 292-ю дивизию бросить в бой последние имевшиеся в ее распоряжение резервы. Тем временем вспыхнули дебаты среди генералитета германского Верховного главнокомандования по вопросу отхода с Ельнинского выступа. С одобрения Гитлера утром 2 сентября начальник Генерального штаба ОКХ Гальдер вместе с Браухичем вылетели в штаб группы армий «Центр» в Борисов, где вместе с фон Боком обсудили обстановку на Восточном фронте. Гальдер в своем военном дневнике сделал следующую запись:

«2 сентября 1941. 73-й день войны

8:00–18:00 – вылет вместе с главкомом в штаб группы армий «Центр». Там проводилось совещание по вопросам: a) обстановка на Восточном фронте. В результате обсуждения был сделан вывод, что следует отказаться от удержания дуги фронта у Ельни и приостановить на время дальнейшее продвижение на северном фланге группы армий.

Командующий группой армий (фельдмаршал фон Бок) докладывает о тяжелых потерях в личном составе. После того как 2-й танковой группе было передано все, что можно было вывести с других участков фронта, остались совершенно ничтожные резервы. 183-я пехотная дивизия передается в подчинение группы армий»23.

Фон Бок позже уточнил в своем дневнике: «Наше контрнаступление на участке VII армейского корпуса (Фармбахер) достигло поставленной цели [отражение удара 43-й советской армии] – 10-я танковая дивизия снова изъята. На Ельнинском выступе стало спокойнее, но на участке 9-й армии русские снова атакуют».

Комментируя стратегию Гитлера и судьбу Ельнинского выступа, фон Бок добавил: «Интермеццо», как окрестил генерал Йодль [начальник штаба оперативного руководства Верховного главнокомандования вооруженных сил] из ОКВ разворот моего правого фланга на юг, может стоить нам победы. Начало наступления на восток [на Москву] самое раннее должно быть начато в последней декаде сентября! До тех пор стоит лишь беречь силы, экономно их использовать, потому что с тыла к группе армий добавлено всего две дивизии: 183-я и испанская дивизия. И здесь на первый план выходит выполнение задачи на Ельнинском выступе. Со временем действующие там дивизии будут обескровлены. После многочисленных консультаций с Клюге принимаю решение отдать соответствующий приказ. Разумеется, это не долговременная поддержка, но выигрыш времени, и, наконец, мне все же удастся раздобыть парочку дивизий, что уже очень важно – на всем 200-км фронте 4-й армии в резерве лишь 4 дивизии, две из которых представлены всего лишь одним полком»24.