Жид жида жидом погоняет.

Не знал наш черт еще беды —

В НКВД ж одни жиды!!!

В два счета кодло закипело,

И бесу вмиг пришили дело:

Мол, у него шпионский вид.

А, главное – антисемит!

– Позвольте, – черт тутзакричал, —

Да это ж я его создал!

Услышавши подобный бред,

Вмиг осознали его вред.

И многих слов не говоря,

Постановили – в лагеря!

А чтоб виновный не брыкался,

И чтобы он во всем сознался,

То черта мучили и били,

Все пытки Ада применили.

В душе мой черт должен признаться,

Что с ними Ад не мог тягаться.

Чуть Богу душу не отдал

И все, что надо, подписал.

И черта на гнилой соломе

Везут в раздолбанном вагоне.

Поехал. Не Кавказ, не Крым,

На Соловки его, в Нарым.

Там были русские, грузины,

Поляки, немцы, осетины.

Народ везли со всех краев,

Вот только не было – жидов.

Пять лет по ссылкам черт шатался,

Всего несчастный навидался.

И понял раз и навсегда,

В чем людям горе и беда.

Что всех дурачит, всем вредит

Его творенье – подлый жид.

И как безумно был он рад,

Когда попал обратно в Ад!!!

Он там попарился, умылся,

Вшей вывел, наголо побрился.

В Аду, тут понял Люцифер,

Живут честней, чем в СССР.

Кто праведен был – в Раю тот спит,

Кто виноват – в котле сидит.

А там невинные – в тайге,

А вороватые – в Кремле!

Созвал наш дьявол съезд чертей

И после пламенных речей

Решили все – без лишних слов:

Спасай Россию – бей жидов!!!

Москва 1935 год, Автор неизвестен

– Товарищ милиционер, там в садикеголубые к прохожим пристают!

– А ты не ходи в наш садик, противный!

Несмешной анекдот про Александровский сад

Если к рядовому сотруднику московского ОВД«Новые Черемушки» тихонько подойти и столь же тихо, желательно на ухо, сказатьвсего лишь четыре слова: «19 июля 1994 года», – могу поспорить, чтосотрудник грязно выругается и отойдет от вас подальше. Впрочем, немедленноеприменение резиновой дубинки тоже не исключено.

Хотя день этот начинался тихо и никакихперемен в налаженной правоохранительной жизни не сулил: задержанные в«обезьяннике» к утру угомонились, разве что запертый во второй камереазербайджанец продолжал вполголоса канючить что-то у охраны. Дежурный клевалносом, рассматривая обрывки одному ему известных милицейских снов.

Да и утренний звонок был для Москвы почтиобычным: под окнами дома №37, корпус 1, по улице Архитектора Власова сосединашли гражданина Сергея Б., сорока с лишним лет от роду. Приехавший нарядмилиции отметил в протоколе целый ряд серьезных переломов – от сломанных ребердо раздробленного бедра и трещины в позвоночнике. Лицо потерпевшего было синимот побоев.

Гражданина Б. отправили на «скорой» вближайшую городскую больницу. А причину переломов нашли быстро – израспахнутого окна квартиры на третьем этаже свисали связанные узлом галстуки.

– Шелковые, – определил один измилиционеров. – Узел развязался, вот он и упал.

Осмотр квартиры №10 лишь подтвердил привычнуюдля наряда версию: разбросанные бутылки из-под водки, окурки в углах, разбитыестаканы. Очередная «бытовуха», в общем. Только зачем он в окно полез?

В ЭТО ВРЕМЯ В КРЕМЛЕ

Начальнику Службы безопасности президентагенералу Коржакову о происшествии сообщили буквально через несколько часов:мать Сергея Б. позвонила в Кремль. Еще через час доклад о падении из окна былпередан Ельцину. Потерпевшего немедленно перевезли в реанимационную палату ЦКБ– знаменитой «кремлевки», а расследование было поручено руководству московскогоРУОПа. В течение суток все бумаги были изъяты из местного отделения милиции, адело взято на особый контроль Службой безопасности президента.

На следующий день в «Коммерсанте» появиласьинформация о покушении на одного из руководителей пресс-службы Кремля.

КВАРТИРА №10

Осмотр квартиры на улице Архитектора Власовапоразил даже видавших виды руоповцев и сотрудников президентской Службыбезопасности. В одной из комнат нашли толстую пачку «полароидных» фотографий.На них потерпевший сотрудник президентской пресс-службы был запечатлен в голомвиде в компании с самыми разнообразными мужчинами, а выбор любовных позицийсделал бы честь крутому порноизданию для гомосексуалистов. На остальных снимках– цветное пособие для начинающего мазохиста.

Такого в Кремле еще не видели. Ходили, правда,упорные слухи о не совсем традиционных привычках одного из последних идеологовЦК КПСС, но все это было пусть и не в годы застоя, но все же при коммунистах. Ав 1994 году в демократической России, отменившей к тому же печально знаменитую 121-юстатью УК – за «мужеложство», – и наказывать за сексуальную ориентациюбыло бы как-то не по-европейски, что ли. Во всяком случае, международныеорганизации этого бы не одобрили.

Поэтому дальнейшее расследование вели вобстановке строжайшей секретности. Все документы ложились на стол начальникаСлужбы безопасности президента.

Именно фотографии, с любовью сохраненныепострадавшим кремлевским чиновником, позволили следствию раскрутить дело. Ипока сотрудники президентской пресс-службы ездили в правительственную больницук больному товарищу, отвозя столь необходимые фрукты и соки, офицеры Службыбезопасности проверяли «внеслужебные связи» Сергея Б.

Выяснилось, что помимо нескольких случайныхпартнеров был у чиновника и постоянный «друг» – чеченец средних лет. Летом94-го Сергей сообщил ему о грядущих переменах в «семье»: купив квартиру наМосфильмовской улице в Москве, он готовился к переезду. Старую – на АрхитектораВласова – собирался продать.