— А колода еще существует?

Под его мудрым взглядом девушка замерла.

— Колода цела, — проговорил он.

— В доме? — быстро спросила Леони.

— Аббат Соньер умолял вашего дядю уничтожить колоду, сжечь карты, чтобы никто больше не поддался искушению прибегнуть к ним. И часовню тоже. — Бальярд покачал головой. — Но Жюль Ласкомб был ученый. Он был так же не способен уничтожить древнее изделие, как сам аббат — отречься от своего Бога.

— Значит, карты спрятаны в имении? Я уверена, что в часовне их нет.

— Они хорошо скрыты, — сказал он. — В реке, в которой нет воды, в могиле, где некогда был похоронен король.

— Но в таком случае, тогда…

Одрик Бальярд приложил палец к губам.

— Я рассказал вам все это для того, чтобы насытить вашу природную любознательность, мадомазела Леони, а не для того, чтобы подогреть ваше любопытство. Я понимаю, как вас привлекает эта история, как хочется вам прояснить прошлое своей семьи и узнать, что определило жизнь ваших родных. Но снова предостерегаю вас: не будет добра от попыток отыскать карты, особенно в такое время, когда все висит на волоске.

— В такое время? О чем вы, мсье Бальярд. О том, что скоро ноябрь?

Но по его лицу стало ясно, что больше он ничего не скажет. Леони притопнула ногой. У нее было еще столько вопросов! Она набрала воздуха в грудь, но он заговорил, опередив ее.

— Довольно, — сказал он.

Сквозь открытое окно долетел бой колокола с крошечной церкви Сен-Сельсы и Сен-Назара. Полдень. Слабый одиночный удар отметил, что утро прошло.

Только услышав колокол, Леони вспомнила о времени. Она совсем забыла о своем деле.

— Простите, мсье Бальярд, я отняла у вас слишком много времени, — заговорила она, вскочив на ноги и натягивая на пальцы перчатки. — И совсем забыла при этом о своих делах.

«Почтовая контора… Если поспешить, я, может быть, еще успею…» Схватив шляпку, Леони бегом бросилась к двери. Одрик Бальярд тоже встал — элегантная, неподвластная времени фигура.

— Если позволите, мсье, я еще загляну? До свидания.

— Конечно, мадомазела. Я всегда вам рад.

Леони махнула на прощание рукой, выскочила из комнаты, промчалась по коридору и вылетела на улицу, оставив Одрика Бальярда одного в глубокой задумчивости. Мальчик выскользнул из тени и закрыл за ней дверь.

Бальярд снова опустился в кресло.

— Si es atal es atal, — пробормотал он на старом языке. — Что будет, то будет. Но с этой девочкой… хотел бы я, чтоб было по-другому.

Леони пробежала по улице л'Эрмит, натягивая перчатки на запястья и сражаясь с пуговками. Потом резко свернула направо, к почтовой конторе. Двойная деревянная дверь была закрыта на засов. Леони застучала по ней кулачком, громко позвала:

— Откройте, пожалуйста!

Было не больше трех минут первого. Наверняка внутри кто-то есть?

— Здесь кто-нибудь есть? Это очень важно!

Никаких признаков жизни. Она снова постучала и позвала, но никто не ответил. Женщина с седыми волосами, заплетенными в две тонкие косички, недовольно выглянула в окно дома напротив и крикнула, чтоб она перестала шуметь.

Леони извинилась, сообразив, как глупо привлекать к себе внимание. Если в конторе ее ждет письмо от мсье Константа, ему суждено теперь остаться там еще на время. Едва ли она может задержаться в Ренн-ле-Бен до того, когда контора откроется на вечерние часы. Ничего не поделаешь, придется ждать новой оказии.

Она с трудом разбиралась в своих чувствах. С одной стороны, сердилась на себя за то, что испортила то самое дело, ради которого все было затеяно. И в то же время радовалась отсрочке.

«По крайней мере, если мсье Констант мне не писал, я этого не узнаю».

Это странное рассуждение каким-то образом развеселило ее.

Леони спустилась к реке. Слева она видела пациентов курорта, сидящих в горячей, исходящей паром воде купален. За ними выстроились в ряд сиделки в белой униформе со шляпами, примостившимися у них на головах, как гигантские чайки с растопыренными крыльями. Медсестры терпеливо дожидались выхода своих подопечных.

Леони перешла на дальний берег и без особого труда отыскала тропинку, по которой вела их Мариета. Лес с тех пор заметно изменился. Многие деревья лишились листвы, то ли естественным порядком, с приближением осени, то ли силой свирепых ветров, бивших в склоны холма. Земля под ногами Леони была устлана бордовым ковром листьев, с золотым, багряным и медным узором. Она остановилась на минуту, вспоминая акварельный набросок, над которым работала. Ей подумалось, что фон картины с изображением Дурака можно бы изменить, вписав в него осенние краски леса.

Выше по склону ее окутала мантия вечнозеленых лесов. Сучки и веточки вместе с камушками, выкатившимися на тропу с откоса, хрустели под ногами. На земле лежали сосновые шишки и лаковые коричневые плоды конских каштанов. На минуту ее одолела тоска по дому. Мать каждый год в октябре водила Леони и Анатоля в парк Монсо собирать каштаны. Леони потрогала каштан, вспоминая, какой была на ощупь осень в детские годы.

Ренн-ле-Бен скрылся из вида. Леони ускорила шаг. Она понимала, что город еще так близко, что до него можно докричаться, и все же почувствовала себя совсем оторванной от цивилизации. Шум крыльев взлетевшей птицы заставил ее подскочить. Леони нервно рассмеялась, разобрав, что ее напугал маленький лесной голубь. Вдали она услышала выстрелы охотничьих ружей и задумалась, нет ли среди охотников Шарля Денарно.

Вскоре она добралась до границы имения. Завидев впереди задние ворота Домейн-де-ла-Кад, она облегченно перевела дыхание и поспешила вперед, каждую минуту ожидая увидеть служанку с ключом.

— Мариета?

Ей откликнулось только эхо собственного голоса. По характеру тишины Леони догадалась, что она здесь одна, и нахмурилась. Не похоже на Паскаля — не выполнить обещания. И на Мариету, хоть ее и легко сбить с толку, как правило, можно было положиться.

А может, служанка подождала и не дождалась?

Леони подергала ворота. Заперты. Она с недовольством, переходящим в досаду, стояла перед ними, подбоченившись, и обдумывала свое положение. Обходить все имение кругом до парадных ворот ей не хотелось. Утро выдалось утомительным, да еще подъем на холм…

Наверняка можно еще как-нибудь пробраться на участок.

Леони не верилось, что немногочисленные слуги Изольды могли постоянно следить за состоянием ограды такого обширного участка. Наверняка, если хорошенько поискать, найдется дыра, в которую она сумеет пролезть. А оттуда уже легко будет вернуться на знакомую тропинку.

Она посмотрела направо, налево, решая, где больше шансов найти лазейку. В конце конов предположив, что часть ограды, дальняя от дома, окажется в худшем состоянии, повернула на восток. Если не повезет, ей всего лишь придется пройти вдоль всей ограды до ворот.