Выныривала я уже под хохот Личи.

– Ты там шмотки мочить не хотела, да? Ха-ха! Как-то нелепа ты для мистика!

– Заткнись! – беззлобно крикнула я, отправив в него фонтан брызг; Личи лишь прищурился, не перестав смеяться, прохладные брызги в лицо, казалось, были ему только в удовольствие. – Кто там отвернуться и глаза закрыть обещал!

– А-ах, како-ое соблазни-ительное падение! – протянул он тоном, вогнавшим бы меня в краску, не будь столь театральным. – Держите меня, я за себя не отвечаю!.. Нет уж, теперь я не отвернусь, я первое просмотрел, но вдруг ты еще раз шлепнешься!

Я, фыркнув, недовольно скинула промокшие тапочки. Высохнут уж, ладно…

– А у вас все мистики такие неловкие, или ты особенная?

– Особенная! – фыркнула я, заходя в воду, не раздеваясь; толку‐то уж. – Прям как ты среди драконов.

– Что, прям настолько? – хохотнул Личи.

– Иди ты! – беззлобно, но недовольно огрызнулась я, окунаясь теперь уже умышленно. – Хватит над ерундой смеяться, будто и впрямь смешно… Палец тебе покажи, тоже ржать будешь?

– А эт смотря какой! – ехидно бросил он.

– Ты всегда над такими глупостями хохочешь? На признак большого ума не тянет… – фыркнула я.

– Люди пустынь умеют добывать влагу из воздуха. Когда остро нуждаешься, научишься собирать по крупицам и находить там, где в достатке не стал бы искать, – произнес он философски. А потом, не дав мне задуматься, насмешливо бросил. – Ты давай только воду особо не мути! Нам еще пить оттуда.

– Вон, во фляжку набери! И не бурчи, – бросила я шутливо.

Личи, моментом став высокомерно-серьезным, смерил меня выразительным взглядом.

– По-твоему, этой капли хватит?

– А ты в форму смени и в человеческой пей…

– Толку-то? Сменю обратно – и не хватит. Да еще делать нечего, из формы в форму скакать, лишние силы тратить…

Долго купаться я не стала. Вылезла, отвернулась и, сняв, выжала рубашку. Надела обратно. Штаны, упрятавшись за растительность, тоже сняла, отжала и вновь надела. Желательно, чтобы к полету одежда подсохла; выше прохладнее и ветренее.

Когда я вернулась к берегу, Личи зубами собирал с веток фрукты. Потом лег на траву перед собранными, прижав лапой, начал счищать шкуру и выедать мякоть. Яркие спеющие плоды дразнили аппетит. Постояв немного, я соизмерила высоту до ближайшего низко висящего плода и, поленившись лезть, нахально взяла один из собранных Личи. Хотела взять ярко-розовый, какой еще в начале нашего знакомства давал мне Кондор, или рыжий, но под руку попался не сильно приметный зеленый, с румяным бочком.

– А самой нарвать не судьба? – проводив мою дерзновенную руку взглядом, недоброжелательно рыкнул дракон.

– Ой, жадина, – фыркнула я, пытаясь очистить шкуру, но нигде пока не найдя возможности вскрыть. – Подумаешь, одной фруктинкой больше, одной меньше…

– Меня коробит сам факт, – буркнул он.

Я тем временем достала нож и надрезала непокорную шкуру. Снаружи плод был зеленый, с оранжевым боком, а внутри – ярко-желтый в рыжину и очень сочный. Сок от надреза тотчас потек по рукам, и я принялась их облизывать. Оказалось сладко и вкусно.

– Они, кстати, ядовитые для людей, – бросил Личи.

– Врешь, – флегматично отбрехнулась я, откусывая добытый кусок мякоти. Прислушалась к ощущениям физического тела. Точно врет. Тем более, походя я вспомнила – видала такие плоды на рынке среди прочих загадочных южных фруктов.

– Смотри, распухнешь и пятнами пойдешь… – не особо стараясь, вновь припугнул он.

– Не надейся, не запугаешь. Я мистик, я умею отличать съедобное от несъедобного.

Я попыталась разрезать фруктину напополам, но нож внутри застрял, наткнувшись на что-то твердое. Долго пришлось ковыряться, прежде чем удалось найти коварную кость. А вытащить ее и вовсе не представилось возможным, она не отделялась, как косточка, скажем, сливы, волокна мякоти словно прирастали к ней. Пока я ковырялась, сок залил все руки. Хорошо хоть рукава закатала и ела стоя – иначе одежду пришлось бы мочить повторно… Но вкус мне очень понравился. Хоть и ужасно заморочно есть. Наверное, я просто не знаю, как правильно чистить.

– Фкуфно, – облизывая пальцы и нож, проговорила я. – Обожаю фрукты.

– Я тоже, – проговорил Личи, разгрызая ярко-розовый фрукт вместе с кожурой.

– А ты какие больше всего любишь?

– Яблоки.

– Яблоки? – удивленно переспросила я, пытаясь понять, не пропустила ли я мимо ушей сарказм. – Я думала, что-нибудь более экзотическое.

– Не-а, как ни странно, – усмехнулся он. – Всегда их любил. Я впервые их здесь, примерно в этих широтах, попробовал, после изгнания матерью. И с тех пор это в принципе мой самый любимый продукт. Видела бы ты, какие у меня были сады на Шесс!.. Жаль, что… остров был разрушен и большая часть всего погибла…

Я вздохнула.

– Там еще растет что-то, – проговорила я. – Мы как-то… летели мимо.

– Я знаю. Бываю там. Урожай забираем, не пропадать же… – ответил он, потом, заметно более бодрым тоном продолжил. – У меня там как-то даже были свои собственные ручные контрабандисты… В ночи туда пристали и давай урожай убирать. Потом явился я, и, упуская всю нецензурщину и кровавые угрозы, мы договорились на взаимное сотрудничество: они доставят весь товар в целости и сохранности в Эрстхен, передадут торговому дому Шенлеров и будут возвращаться безвозмездно помогать со сбором каждый год, ну а я взамен… не сожгу их вместе с кораблями, и даже не сдам властям за нарушение границ частной собственности. Урожай доставили и… больше их в наших морях никто не видел. Слились, трусы, – фыркнул Личи и театрально продолжил. – И что их не устроило, по-моему, прекрасные были условия!

Я рассмеялась.

– Жду теперь новых контрабандистов. А то не нам же еще на корабли и работников тратиться…

– Они, небось, всем своим уже растрепали, чтобы не совались! – весело отозвалась я.

– Ой, будет! Контрабандисты ребята не жадные! С радостью поделятся с товарищами по ремеслу вкусненьким дельцем! – злорадно ухмыльнулся Личи.

Какое-то время мы вновь молчали.

– Личи, а… – несмело начала я, опасаясь реакции, – когда мы полетим?

– Уже скоро, – просто и спокойно ответил он.

“Скоро” оказалось действительно скоро; немного отдохнув, дракончик позвал меня на берег, показать, как нам лететь.

– Смотри, – Личи начертил когтем по земле некое подобие карты. Условно очертил берег континента и поставил отдаленную точку, наградив ее лучиками. А между ними посадил еще несколько точек. – Вот Побережье, вот остров Зей, – он ткнул когтем в точку-"звездочку". – Но это огромное расстояние. Наш маршрут будет такой, – дракончик прочертил линию от Побережья до первой точки, находившейся чуть левее и отделявшей примерно четверть пути. – Мы здесь. Потом полетим так, – провел пунктир ко второй точке. – Всего на пути, считая этот,