– Силосная только. Да! Ещё! – сообразил Никита. – Водонапорная. Это совсем рядом, за поворотом. Добежишь за полминуты.

– Смотри за Кукшей! – наказал телохранитель. – Если что, сам знаешь.

Никита промолчал.

Бычок убежал до водокачки. Он забрался наверх, вновь помучил мобильник. Дозвонился, от счастья заорал в трубку.

– Слышь, лепила! Мотай по-шустрому сюда! Человеку плохо! Что? Сам знаешь, какому! Сознание потерял после бани! Поменьше болтай, лепила! Ничего не пил! – бычок сдобрил свою речь трёхэтажным матом.

Спутник завис, шифруя ненормативную лексику, – мобильник сдох. Телохранитель в сердцах швырнул его о стену.

– Сейчас будет врач! – сообщил он Никите.

Никита улыбнулся.

– Чего скалишься? Как он?

– В порядке. Глаза открывает, на речь реагирует.

– Слышь ты, умник! Где твой крестьянин?

– Твой товарищ привезёт Николу с минуты на минуту.

Куква продолжал лежать на лавке, тяжело дыша. Ни рукой, ни ногой он двинуть не мог. Ужасная головная боль, казалось, распространялась по всему телу с каждым ударом сердца. Что с ним происходило, Куква не понимал.

Первым во двор Николы въехал чёрный "бумер" доктора. Вторым, едва не задев за бампер докторскую машину, въехал бандитский "джип".

– Жди до упора! – скомандовал Авраам Самуилович усатому шофёру. Сам побежал к бане с чемоданчиком в руках. Он моментом оценил ситуацию, но как с нею бороться, понятия не имел. Сейчас бы больного в реанимацию, там другое дело! Но доктору подчас приходится спасать собственную жизнь, оказывая экстренную помощь. И тогда включаются самые отдалённые уголки головного мозга, где в памяти отложились отрывочные знания. Авраам Самуилович под пристальными взглядами телохранителей, набрал в шприц глюкозы. Не задумываясь, добавил аскорбиновой кислоты и кокарбоксилазы – фермента для тканевого дыхания. Он ввёл пациенту в вену полученную смесь. Куква никак не отреагировал.

– Что ты сделал?

– Внутривенную инъекцию.

Оба бычка переглянулись.

Эффекта от внутривенной инъекции никакого!

– Лепила! Делай что-нибудь ещё!

– Что необходимо, я уже сделал. Скоро подействует, – сказал врач авторитетным голосом, как ему казалось. Но авторитетный голос хорош в палате, а никак не в полевых условиях.

– Я засекаю три минуты! – сказал амбал. – И если Куква не придёт в себя, сам знаешь, Абраша, придётся откачивать тебя. А некому!!!

Братки заржали.

Куква приоткрыл глаза.

– Вот, видите? Сейчас подействует! – сказал Авраам Самуилович.

– Никит, а где хозяин бани? Я его зачем привёз?

Никита растерянно оглянулся. В самом деле, где Никола? Никита понял, что тот не мог уйти в дом незамеченным. Значит, где-то поблизости. Очень хорошо будет, если Никола бросит всех в смертельной опасности. Как в подтверждение его мыслям, бычки, переглянувшись, взялись за ручки пистолетов.

– Никола, где ты? – выкрикнул Никита, не стесняясь.

– Да не ори, как резаный! Помогай лучше! – ответил Никола из-за бани.

Никита поспешил на голос. Бычки устремились следом.

За баней в сырой земле стока Никита сапёрной лопатой рыл яму длиной в рост человека.

– О, братан! Да ты врубаешься! Уже могилу себе роешь! – загоготали охранники.

Никола, не обращая внимания, продолжал откидывать землю.

– Собирай ближе, не давай рассыпаться! – сказал он Никите.

– Чем?

– Ногами подгребайте к яме! Чего встали, как вкопанные?

Трое мужчин стали подгребать грязь до края ямы. Бычки, наконец, вынули руки из карманов куртки.

– Ведите сюда угоревшего!

– Слышь, он про кого это? – спросил один из охранников. Другой шикнул на него. Через две минуты оба приволокли тело хозяина, сам он идти не мог. Голова Куквы по-прежнему безвольно свисала на плечо.

– Кладите его сюда! – скомандовал Никола.

– Сюда, в грязь?

Стоявший рядом Авраам Самуилович со знанием дела кивнул.

Бычки аккуратно уложили шефа в вырытую канавку.

Никола, ни слова ни говоря, стал спихивать землю на пострадавшего. Его примеру последовали остальные мужчины. Вскоре весь Куква был засыпан землёй, свободной осталась только голова.

– И сколь ему так валяться? Пока не окочурится?

– Я-те, Сява, окочурюсь сейчас! – неожиданно громко высказался Куква.

– Лежи спокойно, не надо двигаться! – сказал Никола.

– Пока не окочурюсь? – улыбнулся Куква. Головная боль уже отпустила, но окружающих он видел как в тумане.

– Полчасика, не больше. Пойду, подброшу дровишек, отмыться нужно.

– Я кому-то пойду сейчас! – Сява дёрнулся, сунув руку в карман куртки.

– Не вмешивайся! – скомандовал Куква.

Бычок пожал плечами. Николай зашёл в баню. Ничем не пахло. Николай вошёл в парилку, взглянул на каменку. Бывает, человек угорит в бане, когда распаривает веник на каменке. Но никаких листьев: сухих, тем более обгоревших, на раскалённых изоляторах не было. Зато с краю примостился маленький блин серо-синего цвету! Никола взял его на совок и вытащил в предбанник.

– Никита! Пособи с дровишками!

В два прыжка Никита оказался в предбаннике.

– Ты на кой положил синий блин на каменку?

– Так на кой или на каменку?

– Никита! Ты разве не понял, что на каменке нет ни одного камня? Я что, по-твоему, идиот, что накрошил изоляторов? Ещё как вы все не загнулись от этого камня?

– Я, я мало парился. А эти, так вообще на улице торчали.

– Э-эх, Никита! – покачал головой Николай.

– Ну ты-то, хоть, не сдашь меня?

– Не дури, Никита! Угар снимем. Мало ли что могло приключиться? Может, у него сердце слабое.

– Должен буду!

– И не думай! – махнул рукой Никола. – Лучше принеси осинки, различишь поленья?

– Как же? Что я, совсем тупой? – пробормотал Никита и закусил язык.

Через пять минут дрова весело затрещали в раскалённой печи. В трубе загудело. Никола набрал полный ковш кипятку, плеснул на каменку, после чего раскрыл настежь окно в бане и дверь. С паром вышел весь угар.

Кукву быстренько откопали, хотели отвести в баню. Он отпихнул от себя бычков сотоварищей, пошёл сам.

– Как и говорил, Никита, помыться придётся.

– Может, парку? – сорвалось с языка Никиты.

Куква оттёрся намыленной вехоткой, вылил на себя таз с водой.