Ну, не всем, кому-то Лукоморьем…

– Хорошо, не спорю, но Мане тут не место! – ответил Дьявол, стараясь в ее сторону не смотреть.

Опять кольнуло сердце. Манька не показала виду, когда горячая волна ударила в голову. Дьявол думал, как Баюн, будь он трижды неладен. Дружба дружбой, а имущество врозь. У Дьявола земля, у людей земля, а для нее не было на свете места. И тут же вспомнила, как вампиры проклинали Дьявола, зазывая к себе.

Рассказать, не рассказать?

Она испытующе взглянула на Дьявола.

Пока не уперлась в свой сон, не помыслила бы, что и он может ее бросить. Слышит ли? Он не мог не слышать, на всех частотах радио разбирал. Тяжело вздохнула. Вряд ли Дьявол купился бы чьими-то призывами, но поиздеваться мог. Хотела что-то сказать в оправдание, но промолчала. От ее объяснений люди только хуже становились, видели и то, что не им предназначалось. Хорошо хоть про Борзеевича вампиры не додумались, его имя ни разу не прозвучало – она с надеждой посмотрела на старика, внимательно изучая его реакцию.

Не заступился…

Манька покраснела. И то верно, какая разница, если рано или поздно придется оставить и избы, и землю. Отдохнула, отоспалась, отъелась, и дышалось легко – теперь у нее было столько сил, что могла идти и идти. До Благодетельницы она не дошла, застряв на полдороге. К хорошему быстро привыкаешь. Надо еще раз в Камень Прямолинейный посмотреть на завитки свои…

К избам Манька прикипела всеми своими чувствами, но здесь лес заканчивался, дальше дорога шла в обход гор по обитаемым местам. Она бы еще как-нибудь проскользнула – от человека, не от оборотней, от них по снегу недалеко убежишь, – но избы нельзя не заметить. И тут уж не только от оборотней, от людей придется бегать.

Грустно…

Только вот куда?!

Не известно, как и куда прятали вампиры свои жилища, отчего не выказывали свое присутствие. Так всегда было. Еще никому не удавалось обнаружить их, кроме тех, кого они сами вводили в свои дома – но такие молчали, им сплетничать о себе было или ни к чему, или уже некому. Вроде живет человек, с виду тихонький, ласковый, добрый, для людей, открыт, но стоит подать руку, как полруки оттяпал – и не подкопаешься! И нет ему наказания. И дела все встали. А раз с виду добр и помочь рад, снова идешь на поклон. А он тебе уже не одну, а две руки оттяпал и жить Благодетелем учит. И опять не подкопаешься. А если попеняешь, тут же навалились на тебя все беды.

Понятно, почему – но на воротах у него не написано, что вампир…

Во дворец вампиров, в котором стоял гроб души и той вампирши, которая на душу позарилась, идти уже расхотелось. Но за искореженную жизнь, за изгаженную землю поквитаться стоило. Впереди лежало чуть больше двух третей царства-государства. И огромное пространство, в котором не было и намека на место постоянного проживания Царствующих Особ. Поговаривали в столице. Но слово «столица» Маньке ни о чем не говорило, а по железу ее в любом месте опознают. От него тоже надо было как-то избавляться. Сколько можно отлынивать?

Еще драконы…

Во сне она чувствовала, что не сладит именно с ними. Драконы были чем-то большим, чем просто зверь, который умеет летать.

– Вечерними сумерками двинемся, – тихо прошептал Дьявол, стараясь не нарушать тишину и покой лесной опушки. И у ветра иногда отрастали уши. – Ты как, с нами, Борзеевич?

– Не могу прикинуть в уме, сколько лет моей седине. Пока вампирами меня испугать не удавалось. Меня больше мышами, когда я сплю… дам тебе шанс, еще разок попробовать, – усмехнулся Борзеевич, с прищуром вглядываясь в даль. – Я ведь, как Бог положит, из огня да в полымя, да под землю и на небо, и опять отрастаю, как в тебя, Отец, уперлись. Чисто Божья Коровка!

– Ты и есть коровы моей молоко, – Дьявол похлопал Борзеевича по плечу с одобрением, неожиданно обняв старика и крепко прижимая к себе.

– Лобызаться не будем! – прокряхтел смущенный старик.

Манька вздохнула с невероятным облегчением, сообразив, что Дьявол не совсем имел в виду ее, когда сказал, что ей тут не место. Она пойдет не одна! Мало того, теперь рядом будет еще Борзеевич, который стал ей и как друг, и как старший брат, и как родитель. Борзеевич имел о многом представление, а горошины его, что стрелы. Как они работали на вампирах, она пока не видела, но, несомненно, с ними на белом свете жилось веселее, особливо промеж врагов. Оборотни валились с его горошин десять к одному. Она уже могла предугадывать их действие и успевала в момент озарений между ними проскочить.

На сердце отлегло, сразу стало легко, как будто только что из живой воды вышла. И сразу пришли мысли о дальнейшем путешествии. Она влюблено посмотрела на Дьявола, понимая, что не разглядела в нем что-то такое, отчего навернулась благодарная слеза. Он не бросает ее, он пойдет с нею и с Борзеевичем…

– Избы придется оставить, слишком заметные, – деловито предложил Дьявол, не заметив Манькин елейный взгляд или пропустив его мимо глаз. – Мы с ними будем, как смотровые с колотушками. И землю кому-то надо охранять. Заберем с собой избы, земля открытой останется. Неугасимое дерево по избам о пришельцах судит, а избы по дереву.

– Я думала об этом, – согласилась Манька.

– Да уж, опознать нас с избами труда не составит. А как ты решил, в гору или в обход? – Борзеевич пытливо посмотрел на горы впереди, покрытые снежными шапками.

– Что за вопрос, как Маня решит, так и пойдем! – Дьявол как будто даже удивился. – Это ее дорога!

– Конечно в гору! – ответила Манька, фыркнув, вспомнив сон. Где-то там ее дожидалась армия и сторожевые посты – их лучше обойти, а по Борзеевичу она рассудила, что не так страшны эти горы, голос у него был уверенный.

Ей стало так радостно, невольно она улыбнулась во весь рот.

– Это почему? – хором воскликнули оба, поворачиваясь к ней с изумленными взглядами.

– Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет! – запротестовал Борзеевич.

– Умный не пойдет, да только умные и с вами не водятся, – парировала Манька. – Ну а как дворец вампиров стоит на горе? Увидим мы его из-под горы-то? Ну а если его там нет, с горы можно посмотреть, есть такой дворец, или нет его. Может, чего и углядим, а нет, так хоть посмотреть, куда нас занесло… Я во сне видела, на дороге повсюду оборотни – как люди ходят, нам не пройти.

– Маня, какой сон?! – изумился Дьявол, будто не смотрел сегодня, какие овечки у нее пасутся. – Что общего у мякины с чистым зерном?

– Шкурки, – ответила она, не задумываясь, и рассмеялась. – Эти, стебли…

Дьявол отступил от нее на шаг и смерил разочарованным взглядом.

– Не поленюсь объяснить, откуда берутся сны: твой ум спит, тело и сознание отдыхает, но земля не имеет сна. Ваше прошлое приходит и рождает образы. Человек всегда проявляет интерес к людям, которых знает его душа. Иногда сны сбываются, потому что человеку наобещали черте что, а он делает. Человек спит на том, на чем днем стоит. На душе. Могу сказать точно, без всяких рассмотрений: о лимонах для тебя твоя душа не молится, сны твои скудны и прочат беды, – посочувствовал он.