Вот откуда, откуда взялись они?!

Лично я уже всю голову сломала!

Но пока мы не найдём объяснения их появлению, нам непричастность оборотней не доказать. Одна надежда, что Никита выкарабкается и расскажет, как было дело. Выжить вроде бы должен - после трёх доноров его состояние более-менее стабилизировалось. Конечно, лечения ещё предстоит непочатый край - ран столько, что, боюсь, заживлять их мы и к утру не управимся. А когда несчастный придёт в сознание, и вовсе неизвестно.

Вот только видел ли Никита вообще хоть что-нибудь? Когда мы его нашли, глаза у бедолаги были завязаны футболкой - наверное, его собственной.

А кроме него у нас из свидетелей лишь Настя... которая, откровенно говоря, вовсе не свидетель. Нападения ведь близко не видела. А что Евтюков заходил в аудиторию - так, мало ли, заявит, что какую -нибудь тетрадку там забыл.

Да и не рискнёт она свидетельствовать против Роговских прихвостней.

— Даяна, твоя очередь, — сказал мне Кирилл.

Я пересела к голове Никиты. Запястье мне прокусил Дмитрий. И он же помогал подкачивать кровь, чтобы её истечение из ранок не прекращалось. Ох, хорошо, что чёрный не видит - потому что обнимал меня вампир при этом как родную.

Кстати, надо бы пойти проверить, как там мой Мадо. А то уже сердце не на месте. Конечно, с ним охранник-оборотень, но вдруг ему стало хуже?

Напоив Никиту, отпросилась у Кирилла. Тот выделил мне в сопровождение одного из своих - того самого, который запирал дверь в подземелье каким-то новым замком.

Замок и правда оказался гораздо хитроумней прежнего.

После того как я просканировала аудиторию - нет ли в ней кого - мы выбрались из потайной двери. В коридоре тоже не оказалось ни души. Однако отзвуки поисков ещё были слышны. Только теперь они, похоже, полностью переместились в парк. Видимо, в здании уже обшарили каждый закуток и не по одному разу.

Но почему Кирилл не прекратил поиски? Просто забыл или тому есть какая-то причина?

В забывчивость Лисовского, честно говоря, верилось слабо, хотя весь сегодняшний кошмар кому угодно мозги отшибёт.

Возможно, Кир не торопится рассказывать всем о покусах?

Мы с оборотнем, которого, как я выяснила, звали Илья, поднялись в преподавательскую башню.

Охранник честно бдил за Гирзелом, не сводя с него глаз.

— Как он? — спросила, едва переступив порог спальни.

— Сейчас уже хорошо, — ответил страж.

— Но ему было плохо? — испугалась я.

— Не то чтобы плохо. Просто в какой -то момент он вдруг начал метаться в бреду - хотя ни жара, ничего такого у него не наблюдалось. И всё пытался что -то сказать. Вроде бы «Ники... уми...». Однако потом успокоился, и с тех пор ни малейшего беспокойства не проявлял.

Видимо, даже находясь без сознания, Мадо не на шутку встревожился, когда Баринов находился между жизнью и смертью. Через сигналку он это чувствовал и очень хотел предупредить нас. И успокоился только после того, как мы нашли вампира и стали его лечить - то есть когда смертельная опасность миновала.

С нежностью посмотрев на любимого, я наклонилась и поцеловала его в губы:

— Спи, моё чёрное солнце. А мне надо возвращаться к нашему подопечному.

В пять утра лечение всё ещё шло полным ходом. Но вдруг Никита слабо застонал и открыл глаза.

— Где я? — с трудом прошептал он.

— В потайном подземелье. Тебя лечат. С тобой всё будет хорошо, — поспешил успокоить брата Лекс, ни на шаг не отходивший от него.

— Мне там ничего жизненно важного не оторвали? — в голосе Никиты явственно прозвучал страх.

Да, причины для оного действительно имелись - из одежды на нём было лишь обёрнутое вокруг бёдер полотенце - видать, похитили его раньше, чем он успел одеться после душа. И в области паха покусы тоже присутствовали.

Лекс застыл в ужасе, очевидно, не зная ответа.

— Как ни странно, всё на месте, не переживай. Я проверял, — с улыбкой заверил бедолагу Кирилл. — Ты видел, кто на тебя напал?

— Нет, они меня с ходу вырубили, — качнул головой Никита. — Когда очнулся, на мне уже была ловушка, а на глазах повязка. Но я знаю, кто это был - определил по энергетике всех пятерых.

— Пятерых? — недоумённо вскинул бровь Лисовский.

— Да. Копылова не было - наверное, на стрёме стоял. А Калитина, Евтюкова, Евсеева, Сомова, Гуляева - этих я всех чётко чувствовал.

— Признаться, не думал, что вы обучены читать энергетику, — удивлённо заметил Дмитрий. — Практически ничего ж не умеете.

— Да, Рогов на наше обучение времени не тратил, — хмуро подтвердил Лекс. — Однако этому нас учил ещё Розовский.

— Понятно, — заключил Кирилл. — Но что же, Никит, сотворили с тобой эти уроды, что выглядит всё, будто тебя погрызла стая собак?

При воспоминании о кошмаре, что довелось пережить, Никита болезненно скривился. Однако заявил твёрдо:

— Никаких собак там не было. Вообще никого не было, кроме этих пятерых скотов. Ничьей больше энергетики я не чувствовал. Не знаю, чем они меня рвали, но, кажется, чем-то металлическим.

Лекс при этих словах нервно сглотнул и крепче обнял брата, стараясь хоть так поддержать его.

— Значит, это было нечто вроде клещей в форме собачьих челюстей, — мрачно заключил Кирилл, в ярости стискивая кулаки.

— А ещё имитация собачьих когтей, — добавил Дмитрий.

— Да, — кивнул ректор. — Хорошо бы отыскать всё это тварство.

— Только вряд ли свои пыточные приспособления гады хранят у себя в комнатах, — заметил Илья.

— Это уж наверняка, — криво ухмыльнулся Лисовский. — Но постараться всё-таки нужно. Расплавить они их не могли - чай не драконы.

— Конечно, приложим все усилия, — заверил Илья.

— Но с другой стороны - это лишь косвенные улики. Уроды вполне могут заявить, что видят орудия впервые в жизни. И даже, что мы сами их срочно изготовили, дабы отвести подозрения от «настоящих преступников». Их наглость поистине безгранична! Так что главное доказательство - это показания потерпевшего. Никита, будешь свидетельствовать против шакалов? — обратился Кирилл к вампиру.

— Естественно, — решительно заявил тот.

— И если допрос будет вести Рогов - выдержишь? — уточнил оборотень.

Кажется, парень внутренне вздрогнул. Однако справился с накатившим на него ужасом и подтвердил:

— Да. Правда, как только я окажусь в его руках, он меня попросту прикончит, а потом скажет, что от стыда за клевету на соклановцев я покончил с собой.

— Нет, — покачал головой Лисовский, — забрать вас с братом отсюда Рогову никто не позволит. И никаких допросов наедине тоже не будет.